Шрифт:
Закладка:
Именно после вступления в отношения с Грацией Грир достиг неопровержимого успеха в своём деле. Похоже, эта женщина и рождённые ею от него дети его всерьёз окрыляют.
Нет, Грацию никак нельзя назвать прозаичной женщиной, на которую она на все сто процентов походит на первый взгляд. В ней есть нечто такое особенное, практически неуловимое… То, что заставило её выбрать Грира и нарожать от него детей. Хотя… Возможно, её особенность заключается не в том, что она смогла выстроить идеалистические отношения с Гриром, а в том, что их отношения – лишь случайное стечение обстоятельств, которое и сделало её особенной. До сих пор я эту женщину так до конца и не поняла. Для меня она вроде барби с уникальной сердцевиной, выпущенной в единственном экземпляре и, по счастливому случаю или благодаря самой судьбе, доставшаяся именно моему брату.
– Чтобы ты знала: я не в восторге от котят, – вырвал меня из мыслей о светящейся счастьем в этот день Грации незаметно подкравшийся ко мне сзади Грир.
– Я знаю, – в ответ поджала губы я, принимая из рук брата бокал с шампанским и наблюдая за тем, как он украдкой вливает в себя содержимое похожего бокала. – Зато Грация в восторге, – решила вслух подчеркнуть этот весомый фактор я.
– И это главное, – удовлетворённо, словно произнеся лаконичный тост, подытожил Грир, после чего залпом влил в себя остававшееся в своем бокале шампанское.
– Я думала, что ты все три беременности и все периоды кормления грудью своей жены, из солидарности к её тяготам, тоже находишься в завязке, – я многозначительно посмотрела на опустевший бокал в руках счастливого отца семейства.
– Так оно и есть, – поспешно обернувшись и отыскав взглядом свою жену в толпе других молодых мамочек, Грир, не глядя на меня, ткнул своим бокалом в мою сторону и едва не врезался им в мой живот. – Это выпила ты.
Я приняла из его рук пустой бокал, при этом в другой руке держа похожий, только полный.
– Увидев меня одновременно с двумя бокалами, люди подумают, что я слишком много себе позволяю, как для матери-одиночки, – с иронией заметила я.
– Тереза, очнись. Только потому, что ты мать-одиночка, ты можешь позволять себе едва ли не всё. Посмотри на меня – я в браке и я втихаря пью шампанское. И потом, мы оба прекрасно знаем, что тебе откровенно плевать на чьи-либо пересуды, звучащие у тебя за спиной.
Грир слишком хорошо меня знал: мне действительно было наплевать.
– Как прошёл первый месяц после родов?
– Помнишь, что было после рождения Кэмерон и Доминика?
Я уверенно кивнула в ответ на вопрос своего собеседника, потому как прекрасно помнила, что после рождения Кэмерон Грация на протяжении года страдала от серьёзной послеродовой депрессии, а после рождения Доминика целых полгода не подпускала к себе Грира, вернув секс в их семейную жизнь только после того, как сбросила свой вес до отметки, с которой входила в свою вторую беременность.
– Ты не поверишь, но в этот раз признаков депрессии не наблюдается, – задумчивым тоном продолжил брат, раскачиваясь с пятки на носок и втихаря поглядывая в сторону своей улыбающейся жены. – За прошедший месяц она только один раз сорвалась на слёзы, всё же остальное время с её лица не сползает блаженная улыбка. Она даже во сне улыбается… Если честно, это меня немного пугает. Может быть у неё нервный срыв? В конце концов, она столько не улыбалась даже в период наших отношений до появления детей. Я вообще до сих пор не подозревал, что здоровый человек способен на протяжении столь длительного времени улыбаться и так часто срываться на громкий смех. На этой почве я стал всерьёз задаваться вопросом: может быть у неё нечто вроде послеродового шока?
Я бросила взгляд в сторону Грации, которая в этот момент как раз громко засмеялась с чьей-то шутки. С такой улыбкой на лице она выглядела неприлично ослепительно, как для молодой мамочки, всего лишь месяц назад разродившейся третьим по счёту ребёнком.
– Может быть, она просто счастлива? – предположила я.
– Надеюсь… – всё тем же задумчивым тоном отозвался брат.
– А что с няней? Вы всё же думаете впустить в свой дом постороннюю женщину?
– Ты ведь знаешь, что мы с Грацией в этом вопросе консервативны и оба считаем, что своих детей должны воспитывать только родители, ну или родители родителей…
– Насколько мне известно, родители Грации потягивают коктейли на пляжах Малибу в компании своих новых вторых половинок. Едва ли они согласятся на присмотр за тремя внуками, – с подозрением покосилась на брата я.
– И я о том же…
– Ты серьёзно? – мгновенно прищурилась я. – И как наши родители отреагировали на твоё предложение?
Не знаю почему, но я напряглась от возникновения этого вопроса. Мне хотелось и одновременно не хотелось, чтобы родители вдруг снова очутились рядом со мной, в одном городе. Я искренне любила их. Если бы не их поддержка, я бы не свела концы с концами в первые годы после рождения Берека, но, тем не менее, я слишком долго находилась с ними рядом. На протяжении целых пяти лет я почти каждый день проводила в их компании. Только после свершившегося переезда в Роар я осознала, что, на самом деле, подобная близость с родителями меня немного душила. Да, у нас замечательные отношения и я их люблю не меньше, чем они меня, да, без их прямой помощи мне стало немного сложнее, но одновременно мне стало “свободнее”, а я немногое ценю так же высоко, как свободу.
– Они согласились, – выдал однозначный ответ Грир. – Мы продадим их дом в Куает Вирлпул и купим домик поменьше в Роаре.
– У тебя уже есть и покупатели, и приемлемый вариант для покупки? – я слишком хорошо знала своего брата – он был асом планирования.
– Покупатели: бездетная пара средних лет с котом и собакой, готовы оплатить всю стоимость дома до конца ноября. На соседней от нас улице продается дом в девяносто квадратных метров. С покупателями в Роаре сейчас туго, так что, думаю, в итоге его купим именно мы.
– Значит, всё решено?
– Буквально час назад с отцом это обсудил. Он согласен.
– А как же мать?
– Она предвкушает свои будни в обществе внуков. Да и по Береку она откровенно сильно скучает, так что она тоже рада перебраться поближе к нам.
От родительской темы меня
