Кулак Адомы появился из дыма, пробираясь через обломки. Сначала одинокая женщина в кожаном боевом костюме, затем двое мужчин, один в придворном наряде, другой в мантии, настолько претенциозной, что его можно было бы принять за уличного мага, если бы не сигилы, вышитые золотой нитью. Более дюжины других последовали за ними, а их вел тощий человек в красных доспехах. Кванталы шли впереди, марджалы работали своей магией сзади. Огненный ураган поднялся вокруг них, панцирь для защиты от стрел, Нона и Сковородка оказались внутри его периметра. Взгляды всего Кулака устремились на них — удивленные, насмешливые или пренебрежительные.

«Уличный маг» казался возмущенным.

— И это все, что император посылает, чтобы сразится с нами? Ребенок и старая карга? — Он говорил на языке империи с резкими ударениями, но достаточно ясно.

— Подождите! — Тощий человек в красном поднял руку в перчатке, когда несколько человек вокруг него попытались призвать свою силу. — Как это возможно? Путь-маг Сладкого Милосердия? Я слышал, что вы умерли!

— Не совсем, Йом Рала, не совсем. — Сковородка улыбнулась, но в ее улыбке была печаль.

Йом Рала. Теперь Нона вспомнила его имя и страх, который окрашивал голос Чайник, когда она говорила о нем. У этого человека была убийственная репутация.

Йом Рала обратился к своим коллегам:

— Вы наверняка слышали о Сестре Сковородка. В Антральных войнах ее имя осмеливались произносить только шепотом. Она свергла Дарламара еще до того, как большинство из нас родилось, и Мага из Илона тоже. Когда пройдет достаточно времени и она войдет в историю, ее имя станет произноситься в числе самых знаменитых Путь-ходоков этой империи, наравне с именами Сестры Облако и Сестры Сова.

— Она выглядит так, словно не в состоянии дойти до своей могилы! — воскликнула молодая женщина в мантии, расшитой огненно-желтыми и оранжевыми сигилами.

Несколько молодых Путь-магов рассмеялись.

— Мы проявим уважение к Сестре Сковородка! — рявкнул Йом Рала. Он повторил свои слова на скифроульском, затем обратился к монахине более мягким тоном, его акцент был почти незаметен. — Я бы предложил дуэль, но, говорят, вы не всходили на Путь около двадцати лет.

Сестра Сковородка поклонилась магу Скифроула:

— Это правда, но я не могу драться с вами на дуэли.

Йом Рала склонил голову набок.

— Вы еще можете сделать несколько шагов? Поразительно в вашем возрасте, сестра. Но я не должен был ожидать меньшего. — Он взглянул на Нону. — Вы привели воина, который будет сражаться вместо вас?

— Нону? Она же маленькая девочка. Ей действительно пора бежать... — Сковородка жестом велела Ноне идти, и внезапно это показалось той действительно хорошей идеей. Но Нона все равно осталась. Сила внушения сдула ее волю, как ветер Коридора сдувает стрелка-семена, но что-то более сильное удержало Нону на месте. Раньше она не понимала, что любит эту старушку. Но сейчас поняла. И Нона Грей не могла уйти от этого, как не могла выйти из собственной собственной кожи.

Через широкую дыру в городской стене Нона могла видеть, как орда Адомы рванулась вперед. Десятки тысяч вооруженных для войны людей бежали во весь опор к пролому.

— Она просто сумасшедшая старая монахиня. — Один из старших магов подошел и встал рядом с Йомом. — Мягкотелые говорят, что она не всходила на Путь уже лет десять, а то и больше.

— И это правда, — сказала Сковородка. — Я не всходила на Путь с тех пор, как эта девочка рядом со мной была огоньком в глазах своего отца.

Йом с сожалением склонил голову и махнул вперед одному из своих огонь-ткачей:

— Убей ее, и дело с концом.

— Я не всходила на Путь двадцать лет, потому что за все это время ни разу не покидала его. — Сестра Сковородка снова взглянула на Нону. — Беги, дитя. Пожалуйста.

И Нона побежала, хотя и знала, что это неправильно, что она не должна бежать, что она должна остаться со своим учителем, даже когда глаза затуманились слезами... Она побежала. Это «пожалуйста» заставило ее уйти. Она побежала быстрее, чем когда-либо, быстрее, чем считала, что это возможно без Пути.

Она почувствовала шаг, который унес Сестру Сковородка с Пути. С Пути, по которому она шла каждый день и каждый час жизни Ноны. Нона и представить себе не могла, что это возможно. Она только знала, что даже Предок не мог обладать такой силой. Сестра Сковородка все это время ходила во славе, зная, что уход с Пути будет ее концом. Этот единственный шаг с Пути послал ударные волны по всему миру. Послал волны, которые прокатятся по нить-пространству вокруг всего шара Абет. Не останется квантала, даже лед-квантала на краю какого-нибудь горячего моря возле полюса планеты, который не понял бы, что пал кто-то великий.

Нону спасло даже не расстояние, которое она смогла установить между собой и Сестрой Сковородка, но то, что, хотя Сковородка и не могла даже надеяться на то, что сможет совладать с энергией, которую Путь дал ей, она каким-то образом сумела придать направление выбросу силы.

Взрыв поднял Нону в воздух и бросил ее через всю улицу, почти к ногам настоятельницы и Главного Академика. Все они упали, как покошенные. Нона с трудом перевела дыхание и, несмотря на боль в боку, которым она ударилась о землю, поднялась одной из первых. Она посмотрела назад, туда, откуда пришла, на зияющую брешь и пожары, окаймлявшие ее. Дальше не было ничего, кроме огромной широкой траншеи, разорвавшей на ярды вглубь черную землю империи и дымящуюся по всей длине.