84

— Верити! — крикнула, срываясь на визг, Дженни. Холодный воздух ударил ей в горло, на миг лишив голоса. — Не тронь ее! Верити, пожалуйста!

Она кричала до хрипоты, бродя кругами, и совсем заплутала в зарослях деревьев и кустарника. Наконец остановилась и тихо пробормотала:

— Ну где же ты?

Над головой засвистел, завыл ветер, заглушая ее мольбы. Залаяла собака. Лай доносился с приличного расстояния. Впрочем, надо делать скидку на погоду — дождь и ветер искажают звук.

Дженни добралась до здания мусоросжигателя и замолотила кулаками в железную дверь.

— Верити, ты здесь?

Тишина. Лишь гулкое эхо от ее бешеного стука… Упав на колени, Дженни ударила головой в мокрую металлическую обшивку.

— Прости, Клара… Все расскажу тебе, все, что захочешь. Обещаю, только останься жива…

Дженни провела ладонями по двери и стиснула руки в молитвенном жесте. Сколько раз она молилась Богу! Пусть выполнит хотя бы одно, последнее желание…

Сбоку раздалось карканье. Еще и еще. Похоже, недалеко была стая ворон. Дженни повернулась на звук. Тьма ворон… Летают кругами, орут на разные лады. Что там происходит? Похоже, чуют опасность? Или их кто-то потревожил?

Дженни кинулась вперед и выбежала к старому кладбищу. Перескочив через рассыпающуюся стену, остановилась у каменного креста. Верити, в грязной, местами разорванной одежде, стояла в самом центре, в окружении покосившихся надгробий, и время от времени посматривала на вьющихся над головой птиц. У ее ног лежал огромный желтый мешок для мусора. Вооружившись ржавым заступом, она быстрыми резкими движениями отбрасывала в сторону мокрые комья земли.

— Что ты наделала? — закричала Дженни, и вороны многоголосым эхом подхватили ее крик.

Сумасшедшая воткнула лопату в землю и подняла на Дженни мертвые глаза. Верити, которая всю жизнь успешно прикидывалась положительной и спокойной девочкой…

— Ты разрушила все, что мне удалось построить, все, чего я добилась! — выкрикнула она с исказившимся лицом и мотнула головой, отбрасывая выбившиеся из аккуратного пучка волосы.

— А чего ты от меня ждала? Эти женщины были на грани смерти!

— Беги отсюда! Беги, как бежала пять лет назад! Я ведь видела, как ты тащила Доусон к краю галереи, толкала ее вперед, пока она не свалилась вниз!

Дженни судорожно вздохнула.

— Я не убивала смотрительницу! И трясла ее только потому, что она даже не пыталась помочь тем пациентам, которые не собирались убегать, тем, кому срочно требовались лекарства. Похоже, ее кто-то опоил транквилизаторами. Ее и половину персонала лечебницы. Поэтому она и споткнулась, поэтому и упала с галереи! Я ей ничего не подмешивала и даже не догадываюсь…

Дженни замолчала на полуслове, уставившись на улыбающуюся Верити.

— Так это ты… Ты подсыпала ей седативные! И ей, и другим. Это ты устроила бунт в лечебнице!

— Доусон заслуживала смерти. Она была бесполезна. Власть уходила у нее из-под носа, а она даже не сопротивлялась. Стала слабой. Нужно было что-то делать. Не начни я бунт — никогда оттуда не вышла бы. Перевели бы в другую лечебницу, где меня ждал полный распад. «Сосновый край» готовились закрыть, и мне пришлось бежать, чтобы потом вернуться, только уже на моих условиях.

— Я столько лет винила себя в гибели смотрительницы, считала, что могла ее спасти. Я пыталась забыть, я…

— Почему ты переживаешь? Она тебя ненавидела. Господи, она украла твоего ребенка!

Дженни, заморгав, вытерла мокрое лицо.

— Его никто не крал. Он умер.

— Ты настолько глупа, что даже не заслуживаешь иметь ребенка. — Верити покачала головой. — Наверняка ему лучше в чужой семье.

— Ты врешь!

— Все записано в твоей карточке.

Времени спорить с сумасшедшей не было. Дженни сейчас волновала только сестра — единственный родной человек на свете.

— Это… Клара? — спросила она, посмотрев под ноги Верити.

Та улыбнулась, перевела взгляд на мешок, скрывавший неподвижное тело, и сердце Дженни сжалось. Верити пнула свою страшную добычу. Ни вскрика, ни движения… Похоже, она опоздала.

Дженни закричала, и на какой-то миг ей показалось, что сейчас ее легкие лопнут. Выхватив нож из кармана, она бросилась к Верити. Две женщины встали лицом к лицу, и Дженни ощутила дыхание соперницы. Повисло молчание. Каждая ждала, когда другая сделает следующий шаг. Верити успела первой, и Дженни скорчилась, схватившись за живот. Между ее пальцев потекла струйка крови.

Вороны, тяжело захлопав крыльями, вспорхнули с верхушек деревьев.

— Ты и правда не убийца, — ухмыльнулась Верити и швырнула нож в раскопанную могилу.

Дженни бросила на нее взгляд. В глазах все плыло. Нужно оставаться в сознании, умирать нельзя… Совсем рядом залаяла собака. А потом накатила тьма.

85

Эми с Аней перевели всех женщин из кинозала в палату — так было удобнее за ними следить. Отказалась лишь одна — любительница музыки, вновь и вновь ставившая иглу на пластинку, и Эми решила не подвергать ее психику лишнему стрессу.

— Пей, только, пожалуйста, маленькими глоточками.

С подбородка Жасмин закапал апельсиновый сок, и в рот попало совсем немного. Девушка закашлялась. Ее глаза по-прежнему были стеклянными, однако, пересилив безотчетный страх, она выдавила слабую улыбку.

Наконец истощенные женщины напились, и Эми открыла дверь в кабинет. В большом ящике лежала аккуратная стопка тяжелых одеял. Она захватила, сколько смогла, вынесла в палату и раздала несчастным.

Добравшись до койки, у которой замерла Аня, Эми также остановилась. На изголовье кровати висела рукописная табличка: «Пиппа». Аня, покачав головой, осторожно натянула простыню на безжизненное лицо женщины.

* * *

— Надеюсь, теперь дома хорошо кушать, — сказала Аня. Они с Эми по-прежнему сидели в подвале, наблюдая за женщинами в ожидании «Скорой». — Никакого больше фастфуда.

— Я себе фастфуд представляла немного иначе, — пошутила Эми.

— Что смешно? — с убийственной серьезностью спросила повариха.

— Да что уж тут смешного… — Эми помолчала. — Послушайте, вы ведь плохо относитесь к той пище, которой нас здесь кормили. Зачем вы соглашались такое готовить?

Аня открыла дверь в комнату с аппаратом ЭШТ и вывезла оттуда каталку.

— Сказали — три недели. Потом вы уезжать домой и кушать хорошо. И что? Люди ехать домой, там толстеть. Подвал — не знать. Я быть кухня, готовить, потом ложиться спать. Не вмешиваться, иначе потерять работу.

— И вы ничего не подозревали? — спросила Эми. — Не видели, что из клиники исчезают пациентки?

Аня помрачнела, ее глаза наполнились влагой, и Эми немедленно пожалела о своем вопросе. Получалось, что она обвинила повариху.

— Доктор сказать — они уехать домой. Понятно! Еда плохая, я бы тоже ехать домой.

Эми заправила свисающую с каталки простыню и аккуратно уложила руки мертвой женщины