Шрифт:
Закладка:
Вначале крышка не поддавалась, Михаэль только обломал ногти, но потом заржавевшие шарниры нехотя заскрежетали, и перед Михаэлем открылась прямоугольная шахта, уводящая в бездонную черноту. К стене шахты крепилась ржавая железная лесенка.
- Что, неужели туда? - нерешительно спросил Михаэль. По понятным причинам ему не нравились лестницы, уводящие вниз.
Двицель энергично закивал:
- Если, конечно, ты не хочешь дождаться здесь своих друзей. Я думаю, они нас уже ищут. - И с этими словами он нырнул в глубину.
Михаэль осторожно нащупал ногой верхнюю перекладину лесенки и начал спускаться, закрыв за собой люк. Двицелъ летел впереди, слегка освещая шахту своим голубоватым свечением. Внизу шумела вода, и Михаэль почувствовал неприятный, хоть и слабый, запах.
Шахта привела их в узкую штольню метра в полтора высотой, впадающую в высокий полукруглый туннель. Ещё не дойдя до него, Михаэль уже знал, что они увидят. По дну туннеля с шумом стремился поток маслянистой, вонючей сточной воды. По обеим сторонам канала тянулись лишь узкие мостки, такие скользкие, что у Михаэля оборвалось сердце при одной мысли, что на них придётся ступить.
Но выбора не было, и Двицель поторапливал его.
Света Двицеля хватало шагов на тридцать, но Михаэль был рад, что не видит дальше и больше. Он успел заметить множество жирных крыс, а паук величиной с кулак никак не хотел уступать им дорогу, пока Двицель не набросился на него, шипя и рассыпая искры. Только тогда он нехотя уполз к стене.
Михаэль пробирался по узкой тропочке, прижимаясь спиной к стене, пока канал не вывел их в просторный зал. Он тоже был наполнен вонючими сточными водами, но здесь было где обойти их посуху. Через несколько шагов Михаэль остановился, чтобы перевести дух.
- Ну, с тобой далеко не уйдёшь, - ворчал Двицель.
- Попробовал бы ты идти по мосткам чуть шире ступни. Я же не могу летать.
- Кто ж виноват, - ухмыльнулся Двицель, но тут же посерьёзнел: - Ладно, отдохни, но только недолго. Они ведь и здесь могут нас выследить. Они упорные.
- Лучше скажи, как ты, меня нашёл. И где ты был, всё это время?
- Найти-то тебя было не так сложно. Но раньше я не мог явиться. Твой друг был поблизости, а с ним каши не сваришь.
- Вольф? - удивился Михаэль. - Он мне не друг.
- Не друг? Тогда я не понимаю, почему где он, там и ты? Нет, правда, я бы раньше пришёл, но не мог, пока он был рядом. Он очень сильный.
- Как это?
- Не знаю, но я... чувствую это. Лучше к нему не приближаться.
- Наверно, ты прав, - сказал Михаэль. - Но я так за тебя переволновался! Где же ты пропадал?
- То тут, то там, - уклончиво ответил Двицель - Ваш мир такой странный, почти все время приходится прятаться, забившись в щель, пока на потолке висит эта штука.
- Потолок называется небом. И эта штука не висит, а...
- Как угодно, но всё это не особенно весело, - перебил его Двицель. - Почему вы ничего не сделаете, чтобы она куда-нибудь исчезла? Я чуть из-за неё не погиб.
- А вот надо было меня слушаться и никуда не улетать.
- Если бы я тебя послушался, то сейчас не явился бы сюда тебя спасать.
Аргумент был веский, к тому же на споры времени не оставалось. Люди Анзона уже наверняка ищут их.
И они двинулись дальше, на сей раз Двицель уже не брал на себя роль проводника, потому что сам не знал, куда направиться: система канализационных стоков была не менее запутанной и опасной, чем катакомбы, но Михаэль знал, что здесь все подчинено логике и можно выбраться наружу. От большого зала ответвлялось семь или восемь каналов, они свернули в один из них и через двадцать шагов наткнулись на железную лесенку, выводящую вверх. Двицель летел впереди, как живая газосветная лампа.
Лесенка действительно вывела их к крышке уличного колодца, но крышка оказалась такой тяжёлой, что Михаэлю не удалось даже стронуть её с места. Пришлось им спуститься назад и поискать выход через другой канал. Но результат был такой же. И только пятая попытка увенчалась успехом. Упёршись плечами, ему удалось сдвинуть тяжёлую крышку и выбраться наружу. Переведя дух, Михаэль ещё раз напрягся, чтобы поставить крышку на место. Ни к чему было показывать преследователям место, где они вышли, к тому же кто-нибудь да прохожих мог упасть в колодец и сломать себе шею.
Но при этом Михаэль так прищемил себе пальцы, что вскрикнул от боли, и встревоженный Двицель подлетел спросить, что случилось. Михаэль сквозь слезы смотрел на свои распухающие пальцы и стонал:
- Проклятье! Больно! Ну перестаньте же болеть!
И боль внезапно прекратилась.
Михаэль в первый момент растерялся и ничего не мог понять. Кровь в руках все так же пульсировала, пальцы продолжали распухать, и ногти наверняка почернеют завтра же. Под ногтем большого пальца надулся пузырь тёмнокрасной крови. Михаэль посмотрел на него с мольбой и желанием, чтобы его не стало, - и кровь рассосалась.
Потом он пожелал, чтобы исчезли все следы его неловкости, и не успел он додумать мысль до конца, как пальцы стали прежними, как десять минут назад.
- Да это же... волшебство! - пролепетал Михаэль,
- Конечно, волшебство, - подтвердил Двицель. - А ты думал что?
Но Михаэль его не слушал. Он вспомнил слова Вольфа и понял, о чем говорил писатель. Но к этому пониманию тут же примешалось неверие, потом благоговение, а потом и страх.
Какими бы гипотезами он ни объяснял действие прикосновения Вольфа, сейчас все они рассыпались. Здесь не могло быть ни гипноза, ни помешательства ума, ни действия наркотиков.
Михаэль ещё немного постоял, поглядел на свою исцелённую руку и быстро спрятал её в карман.
- Что с тобой? - спросил Двицель.
- Ничего. Идём отсюда, - быстро ответил Михаэль.
Он зашагал
