имя Егора, сказал Темнейший. – Опоздаешь до заката – и место рядом со мной во Тьме будет потеряно. Но если сделаешь другой выбор, то жизнь у тебя если и будет долгой, но вполне человеческой. Помнишь свои разбитые коленки? – невпопад вдруг добавил Гильс чуть дрогнувшим голосом.

– Что там коленки. Я помню ангину и боль в горле, – весело подхватила Влада. – Температуру, кашель. Насморк, слышал про такое?

– Кромешный ужас, который мне, к счастью, незнаком. – Гильс улыбнулся. – А помнишь, как ты попала в Утесум и чуть не свалилась с лестницы без перил?

– Зато теперь! – Влада вытянула руки и подпрыгнула вверх – как маленькая и задорная девчонка, и на ее спине подлетел водопад темных волос. – Представляю, как я прихожу с Носферон и говорю Герке – а давай-ка померимся нежитью! Что сделают Готти против меня?

– Готти проиграют Владе Мурановой, – заверил ее Гильс.

– Ух ты! Обожаю драки с подконтрами! А носиться по городу, прыгая с крыши на крышу, быстрее ветра! – Влада вздохнула в восхищении. – А то меня называли «самый сильный вампир» вроде как, а мне приходилось только завидовать девчонкам с Вампируса…

Влада увлеченно говорила, в то же время незаметно наблюдая за парнем. Зрачки его глаз чуть дрожали, будто далекое пламя изнутри горело в них, и Гильс кивал в такт ее словам.

– Теперь завидовать не придется. Тебе подойдет судьба блестящей вампирши. Так уйдем – прямо сейчас? – и он протянул руку.

– Ты всегда был уверен, что я выберу тебя и никого другого. – Влада, приложив подушечку указательного пальца, дождалась, пока под слоем инея протаяло пятнышко черной ткани. – Нельзя быть таким самоуверенным, повелитель Тьмы.

От внимания Влады не укрылось, как вздрогнул Гильс, как вскинул на нее взгляд, полный растерянности.

Они помолчали, пока секунды, как острые и колючие иглы, впивались в тишину.

– Что ж, я рад за вас с Егором, – после долгого молчания тихо сказал Муранов. – И… что ты наконец-то к чему-то пришла. Бертилов будет счастлив. Очень, не сомневайся.

Гильс с видимым усилием оторвался взглядом от девушки, проведя ладонью по лбу, будто отбрасывая от себя какие-то ненужные мысли и слова.

– Прощай, Влада Огнева, и… Будь счастлива, Влада Бертилова. Безумной и прекрасной тебе свадьбы с моим лучшим другом.

Он все-таки позволил себе лишнее – порывисто обхватив ладонями ее волосы, чуть притянуть к себе и нежно поцеловать в щеку, едва коснувшись ледяными губами.

Потом хозяин Тьмы отстранился, отступил на шаг и через секунду растворился в сумраке двора.

Посиделки у Янчеса тем временем как-то незаметно стихли и прекратились – Влада, поднявшись обратно в зловоротню, нашла лишь пустые столы да листок с собственным портретом с дарственной надписью: «Владе, красавице и умнице от декана крылатых».

Нечисть проявила удивительную деликатность, исчезнув по-английски, без лишних вопросов. Ребята ушли через стены, будто понимая, что не нужно прерывать важный чужой разговор.

Влада, обойдя пустые комнаты, снова спустилась вниз, пробежала через проходные дворики и выбралась на Невский проспект.

Закат, жаркий и тревожный, горел кострами над городом. Все оттенки багрового, желтого, оранжевого и алого, какие только можно было придумать, переливались и играли, как костер судьбы.

Прохожие удивленно косились на нее – для холодного осеннего дня хрупкая девушка была одета по-летнему, в джинсы и легкую блузку.

Влада же продолжала беззаботно идти по тротуару, вдыхая странновато-горький запах городской осени, улыбаясь своим мыслям, поглядывала на дома, кафе и магазины, будто узнавала старых знакомых. Минуты тянулись, секунды летели.

Она перешла дорогу и свернула в Александровский сад, где сквозь черный штрихкод деревьев мелькали желтые огни Адмиралтейства. Вдали было видно, как над набережной Невы огненный шар солнца совсем низко у горизонта запутался в голых ветвях.

По этому саду она иногда бегала в детстве вокруг круглого каменного фонтана, и дорожки из гравия помнили ее разбитые коленки. Влада улыбнулась, вспомнив, с каким выражением Гильс Муранов упомянул о ее коленках.

«Какой сегодня чудесный вечер, – думала Влада, бродя по дорожкам. – Это так здорово – гулять одной, а раньше я никогда не любила одиночества. Они оба провели меня через муки ревности и радость любви, оба стали дороги мне, и я уже все для себя решила…»

Шаг – и Влада завершит дорогу своей судьбы.

Впереди только счастье.

Наверное, потому что настоящее счастье не объяснить словами. Эта вечная свобода, предчувствие чего-то далекого, самое начало дороги, когда впереди только рассветы будущих летних дней и манящие холодные ночи.

Когда костер заката погасили синие ноябрьские сумерки, Влады в Александровском саду уже не было.

Эпилог

К ночи того же дня шум на Конногвардейском бульваре не утих, а, напротив, набирал мощь и обороты. Из грота, который вел в вестибюль Темного универа, раздавались глухие удары басов от какой-то безумной музыки, да так громко, что земля дрожала под ногами.

Кроме звуков вечеринки к шуму добавлялся и скандал. Инициатором этого скандала была Дарья Романовна Ивлева, которая примчалась из Москвы и теперь метала молнии глазами, требуя немедленного внимания.

Подойти близко ко входу в Носферон ей не позволил воинственный Буян Бухтоярович. Он, в чугунной каске и со шваброй наперевес, проорал что-то на своем древнедомовом языке и исчез в недрах грота.

А теперь ведьму бесил Ацкий, который невозмутимо отхлебывал что-то из бумажного стакана, сидя на каменном парапете около входа.

– Весело вам, да?! – Верховная готова была вцепиться в валькера, но все-таки опасалась применять какую-либо магию к бывшему посланнику смерти. – Вампиры проклятые! Нечисть паршивая! Наглецы! Как вы смеете в своих блогах писать, что какая-то там выскочка и бывшая волонтерша Меркулова, которой по ошибке досталась власть Стража, намного умнее меня?! Это я нашла заклинание, которое уничтожило некроманта, и я его прочла! Я еще доберусь до вашего блогера Ливченко… Почему я не могу ни до кого достучаться в тайнограме?! Где все они, где?! Морок, Огнева, Темнейший? Кого она выбрала в итоге, почему я еще ничего не знаю?!

– Вот вечно вам надо все и всех контролировать в тайном мире, Дарья вы наша Романовна. – Ацкий беззаботно отхлебнул из стакана, повел тяжелыми черными крыльями, и они лязгнули, будто открылись и закрылись тяжелые железные двери. – Насчет Морока не знаю. По идее, Бертилов должен сейчас находиться в Носфероне, в эпицентре вечеринки, где сходит с ума большая часть студентов. Как вы думаете, он там?

Ведьма презрительно поджала губы, и вопрос остался без ответа.

– Правильно думаете! – Ац показал большой палец. – Бертилов вместо этого послал всех к чертям и свалил в неизвестном направлении. У