– Интересно было бы послушать…

– О, я вам расскажу. Всё до банального просто и потому звучит весьма убедительно. Хараганы всех обманывали. Ваши предки никогда не охотились на драконов, а повелевали ими, держа в страхе всю Сальсирию. Когда людям это надоело, они объявили Хараганам войну, и те спрятались в северных горах, опасаясь возмездия. Они заперли своего последнего дракона и во имя спасения собственных шкур состряпали легенду о том, что якобы от биения его сердца и от продолжения их рода зависит жизнь всего мира. И фьорагов наколдовали, чтобы защитить себя от магии. Когда ваши предки чувствовали опасность, они угрожали, что выпустят дракона, и это всем известный факт, записи о котором имеются в Обители Времён. Тысячу лет Хараганы трусливо прятались в Латерноне, не высовывая свои носы дальше собственных земель и прикрываясь тем, чего на самом деле нет. Теперь же, когда лорд Саржер погиб, вы, лорд Нэйджел, разозлились и выпустили дракона на людей, чтобы отомстить за смерть отца, и потому должны быть пойманы и наказаны за преступления против людей. Дракон умер, и небо после этого не упало на землю, а один из фьорагов вчера загрыз колдуна, который пытался пройти по тракту в торговый городок. После гибели дракона псы всё ещё защищают вас от магии, а это лучшее доказательство того, что Хараганы просто трусливые лгуны.

– Великолепно… – Нэйджел скривился так, будто бы нечаянно съел клопа. – А жён мы, должно быть, собственноручно душили подушками сразу после появления на свет своих детей… Юлкреш, ты тоже в это веришь?

– Если бы всё было именно так, мой лорд, Диаскарген назначил бы награду за вашу голову, а не за то, чтобы вас поймали. Он не проявлял бы столь откровенный интерес к пещерам Таорнага и не переворачивал обстоятельства в свою пользу на ходу. Он мог бы преспокойно сидеть в своих владениях в Хейнорме, держать при себе вашу дочь, чтобы при случае воспользоваться её правом наследования, и потихоньку распускать слухи о лживости легенды. Рано или поздно люди сами потребовали бы от вас доказательств, потому что жить в страхе никому не нравится.

– Хараганы никого не запугивали, – возразил Нэйджел. – И никогда ни на кого не нападали.

– А этого и не нужно. Страх рождается сам от осознания того, что судьба целого мира зависит от одного человека. Сегодня вы пытаетесь сохранить жизнь Сальсирии, но кто знает, что будет завтра? Вдруг вам и правда захочется отомстить за отца? Я бы, например, с превеликим удовольствием вырвал сердце из груди убийцы моего мальчика, да только дотянуться пока не могу, руки коротковаты. Или вам вдруг покажется мало Латернона и захочется властвовать над всеми королевствами разом… Ваше великое бремя – это великая власть, хотя вы ею и не пользуетесь. И это страшит людей.

– Им проще считать Хараганов коварными лжецами, потому что тогда не нужно будет бояться, – догадался Нэйджел.

– Именно, – подтвердил его догадку егерь. – Поэтому вам и нужно сейчас убраться подальше от Латернона. После того, как рионский отшельник сообщил, что в той пещере, откуда вылезла драконоподобная тварь, жил алхимик, я уже не сомневаюсь, что Диаскарген приложил руку к нападению на вас и ко всему остальному. Ланар со мной полностью согласен. Мы думаем, что этот ненастоящий дракон был создан для того, чтобы объявить вас мертвецом и заполучить Латернон и, соответственно, настоящего дракона. Но есть и те, кто предпочитает верить Диаскаргену и желать расправы над вами, потому что им кажется, что после истребления рода Хараган можно будет вздохнуть с облегчением. Этот мерзавец действует стремительно, не позволяя опомниться и подумать. Он снял все заставы, кроме той, что на переправе. Торговый городок с сегодняшнего дня не охраняется, поскольку у Латернона вроде как нет больше тайн. Купцы и барды приглашены в замок на пир в честь избавления Сальсирии от тысячелетней лжи. Фьорагов приказано отловить и запереть в подземелье. Сегодня с утра латернонские земли покинул отряд воинов с приказом доставить в замок алхимиков, которые найдут способ убить ваших бессмертных псов. Думаю, потом сюда начнут стекаться колдуны, которым до сих пор путь в Латернон был заказан. Если вы намерены и дальше хранить верность клятве, данной Хараганами Великой Богине, то чем дальше отсюда вы будете это делать, тем лучше. И чем раньше вы озаботитесь появлением на свет наследника…

– Я как раз думал об этом перед твоим приходом, Юлкреш, – прервал Нэйджел страстную речь егеря. – Боялся, что ты не поймёшь моих намерений и станешь осуждать за трусливое бегство.

– В этом нет трусости, мой лорд, хотя назовут это именно так. Незавидная у вас судьба.

– Да уж…

В туманном вечернем воздухе повисло молчание. С одной стороны, Нэйджел был рад, что заручился поддержкой людей, которые верят в него вопреки всему. С другой… Всё это было так обидно и несправедливо, что хотелось кричать. Или наложить на себя руки на виду у всего Латернона и выпустить настоящего дракона, чтобы люди убедились, что Хараганы никогда им не лгали. Но, возможно, Диаскарген именно этого и хотел? Он же не смог найти чудовище, так почему бы не разбудить тварь, чтобы она сама вылезла? А к тому времени в Латерноне будет достаточно колдунов и алхимиков, которые снова усыпят дракона и поспособствуют тому, чтобы лорд Кагоннар Диаскарген обрёл над ним власть…

Но нет. Какие бы планы не строил этот глупец, Нэйджел не собирался становиться их частью. Он поступит так, как решил – уйдёт в Тсалитан. Только сделать это придётся немедленно.

– Я принёс вам одежду, какую носят южане, – будто прочитав его мысли, егерь сунул в озябшие руки охапку пёстрого тряпья и тяжёлый пузырёк с какой-то тёмной жижей. – Это ореховый настой, он на время сделает вашу кожу коричневой, будто она покрыта загаром. Глупо было тащить это сюда, потому что вам всё равно придётся возвращаться к моей хижине через болота, но я, если честно, уже запутался в том, что умно, а что полный бред. Оружие мне добыть не удалось, поскольку его забирают у гостей на переправе, но…

– Юлкреш, ты сможешь спрятать Исгайла, чтобы его не поймали?

Егерь перестал возиться с горой барахла, которое вытряхнул из рюкзака на землю, и задумчиво посмотрел на