Шквал огня на время прекратился. Первые твари набегают! Успеваю нарастить клинок едва–едва и рублю! Эрений угрожает погаснуть.

Притормаживаю восстановление и дерусь чем, есть. Одной рукой особо не разгуляешься, пускаю в ход куски крыльев. Резкие повороты корпуса с выставленными планками под определённым углом работают, как мечи. Но они более хрупкие. Поэтому вскоре я лишаюсь и их.

Давлю тварей ногами! Перекатываюсь и тараню. В кабину вгрызаются, лезут по спине. Катаюсь, едва не теряясь в пространстве, использую острые шипы на земле. Всё сгодится! Иду по трупам британцев, по дымящимся тушам! Мелкие оргалиды кончаются, ползут недобитки за мной.

Большая тварь впереди! А за ней лежит изуродованная чёрная машина.

— Агни! — Зову её бешено.

— Сколько ещё должно погибнуть людей, чтобы ты вернулся к ним, Сабуров? — Выдаёт Агнесса так… отстранённо. И вымученно.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спрашиваю и делаю первый шаг к затаившейся большой твари.

— Замолчи!! — Врывается в эфир голос Небесной. — Андрей! Пожалуйста… вернись.

Что–то внутри меня снова ломается. И чувствуя я, что меня вновь обманули. Потому что слова обеих рвут мне душу.

Кто я⁈

Ещё шаг. И Чёрный расправляет руки для нового залпа. Он будто угрожает. Его мелкие собратья скапливаются по флангам. Они чего–то ждут, шевеля своими желваками.

— Вот поэтому ты зверь, который не осознает того, что творит, — бросает Агнесса. — Даже сейчас.

Больно. Чёрт.

— Отступи, мне конец, Сабуров. И тебе сейчас наступит. Но ты можешь успеть. Я вижу, сколько в тебе сил и ярости, — говорит она дальше.

— Нет.

— Почему же.

— Я просто люблю тебя.

— Не верю, — отвечает со злостью и претензией. — Мастер показал мне всё. А потом я увидела сама. Стой, или Чёрный выстрелит.

— И почему же медлит? — Огрызаюсь уже я. — А, тварь? Чего ждёшь?

Злость помогает. Злость не только к врагу. Но и к тем, кого считал друзьями. Мне нужны ответы. Да даже ради этого я немного задержусь на этом свете.

Рука растёт. Броня наращивается. Ну же, Чёрный.

— Ты не понимаешь, — шепчет Агнесса. — Всё это время, они искали тебя. Ты их Сердце. Ты и та вторая, которая привела Фиолетового на Байкал. Всё это время, Сабуров, они уничтожали людей, всех подряд! Потому что жаждали найти вас. Только вас.

— Ты мне лжёшь! — Кричу с комом в горле и резко перехожу на бег!

Страшнейший залп потрясает спустя несколько рывков! Панель рябит! Теряется обзор! Множественные повреждения! Машина вновь валится на колено. Часть руки стёсывает! Вторая падает бессильной плетью. В кабину залетает! Слева и справа прошивает насквозь! Ударяется в моё тело! Ещё и ещё! В грудь, в голову! Я как в чёртовом нокдауне. Звенит в ушах! И почему же я ещё не помер⁈ Горит всё тело. Немеет местами! Вот–вот хлынет кровь и поразит боль.

Как я ещё живу⁈ Что со мной…

Боюсь дышать, дабы не ощутить, что уже труп. Пожить ещё немного, рука кое–как шевелится. Дотянуть, додавить!! Настигнуть.

Рывок!!

Обрубок вонзается в грудь твари. Она хватает меня, вцепляется зубами в кабину.

На грани обморока восстанавливаю вторую руку. И плевать на эрений!! Лишь бы когти на пальцах поострее!! Вонзаюсь в шею! Сжимаю, что есть силы.

Рву с отчаянным хрипом.

Тварь валится без башки. А с ней и я.

Лежу на спине. И делаю свой первый болезненный вдох. Сердце долбит. Кожа на груди горит, звон в ушах не прекращается. И что же?

Где моя смерть? Что не так⁇ Убираю руку с ручки меха, прерывая связь. И возвращаясь в ничтожное тело слабого, умирающего человечка.

Становится даже легче, ибо мехар, похоже, решил высосать из меня последнее.

Щупаю грудь и не верю своим ощущениям. Что–то твёрдое на мне. И я не чувствую крови. Это пластины! Даже на лбу прикреплена. Становится страшно, пробую с головы отодрать всё инородное.

Рассасывается само! Щупаю истрёпанный мундир и понимаю, что шрапнель точно пронизывала меня! Иначе как объяснить, что одежда разорвалась⁇ А эти зияющие дыры в крышке, что сито⁈

Нащупываю прямоугольную бляшку на животе. И понимаю, что это та самая, которую я забрал с трупа из гигантского мехара. Но как она оказалась на моём поясе? Была же в кармане.

Неужели… она и спасла мне жизнь⁈

Получает и тот пилот умер точно не из–за шрапнели, а в результате падения с большой высоты.

— Андрей! — Раздался с помехами крик. Похоже, Медведь сам восстановил приёмник. Это меньшее, что он мог сделать.

Крышку с остервенением срывают, подцепив клинками! Надо мной нависает чёрный мехар.

Без слёз не взглянешь, тоже весь в решето. Броня стёсана, одна рука обглодана до механизмов.

Секунды две–три она смотрит на меня неотрывно. Чувствую её взгляд даже через кабину её машины.

— Дуракам везёт, — бросает недовольно. — Зачем полез⁈

Отвечать не хочется. Лежу, отдыхаю.

Дышать больно, всё же рёбра переломаны.

Слышу приближение. Чёрный мехар отступает. А надо мной встаёт Небесная, кабина раскрывается, обнажая взмыленную принцессу, на которой лица нет.

— Андрей? — Воет, как волчица. — Пожалуйста, скажи что–нибудь!

— Да живой он, целёхонький, — отвечает за меня Агнесса с таким холодом, что становится противно.

— Ты всего не знаешь, прекрати, — рычит на неё принцесса и мне: — Андрей, времени нет. Новая волна Чёрных уже на подходе. Нам надо скорее попасть на корабль. А для этого ты должен поднять Медведя. Любой ценой.

— Почему, — спрашиваю спокойно.

— Ты в доспехах Медведя — это наш ключ, — отвечает Небесная. — Нам нужно открыть ту дверь и прекратить всё это.

— Понятно, — отвечаю с трудом. — Дай мне пару минут.

Кивает, закрывает кабину.

Вроде тихо, всех тварей перебили.

Слышу, как Бестия усаживает свою машину прямо на труп Чёрного.

И понимаю, что она всё это время ненавидела меня.

А теперь я начинаю ненавидеть её. За то, что она мне соврала. За то, что спасала меня не потому, что любит.

А потому что я — ключ.

Восстанавливаю опорно–двигательную систему в первую очередь, едва не погасив частицу. И поднимаюсь прямо в раскрытой кабине.

— Ого, — выдаёт Агнесса с нотками насмешки.

— Пошла к чёрту, — отвечаю ей с усилием, но от души так.

Молчит на это. Двигаюсь