Но Арсений его не услышал.

Пароход заливисто загудел, предупреждая о скором отплытии. Пассажиры заторопились вверх по сходням.

Я обернулся — в воротах монастыря стоял настоятель Дмитрий и смотрел на меня.

Я весело помахал ему рукой.

— До встречи!

* * *

Наконец-то, я снова был в своей каюте! И теперь она, и в самом деле, была моей — как и весь пароход.

Мягкий диван и бар, полный вкусных напитков — что еще нужно усталому герою?

Переступая порог, я с сомнением покосился на ковер.

— Живчик, а ты ловушки убрал?

— Не помню, — вскинулся демон Природы.

И тут же опомнился и негодующе прочмокал:

— Конечно, убрал! Что за вопрос!

— Да так, — усмехнулся я. — Проверяю бдительность.

Мимоходом заглянул в спальню, и увидел, что на широкой кровати постелено белоснежное белье. Красота какая! Сегодня буду спать на подушке, а не во всяких сомнительных аномалиях. А за иллюминатором будут плескаться волны, и никакой шпион не вылезет из Тени, чтобы пырнуть меня отравленным кинжалом. Потому что этого шпиона я поймал и утопил в Тенях.

Я усмехнулся, вспомнив легенды, связанные с магией Теней. Якобы за теневиками, которые опрометчиво погружаются слишком глубоко в Тень, приходит страшное невидимое чудовище. Хватает их и топит глубже, пока они не лишатся сил.

Вчера я сыграл для шпиона графа Орлова роль такого чудовища. А нечего прятаться за сосной с отравленным ножом! Явно парень не за грибами собирался, а ведь я его предупреждал — держись от меня подальше.

Я переоделся в домашний костюм, сунул чемодан в шкаф и задумался — что делать с мечом?

Прятать его в шкаф мне не хотелось. Все-таки, в клинке сидел Громила, и он был вполне живой — несмотря на то, что умер. А запирать живого демона в темном шкафу я считал негуманным.

С другой стороны и оставлять меч на виду тоже непрактично. Вдруг горничные в пароходстве такие же меркантильные, как владелец парохода? Если кто-то попытается украсть меч, а клинок сам собой отрубит вору шаловливые ручонки — поднимется шум.

— Громила, — спросил я. — Тебя убрать в шкаф или спрятать за спинкой кровати? Где тебе удобнее?

— А можешь повесить меня над кроватью, Никита? — спросил демон меча.

Я пожал плечами.

— В принципе, могу. А зачем?

— Красиво! И озеро в окно видно.

Тут я вспомнил, что Громила всю свою недолгую жизнь провел в аномалии и ничего, кроме нее не видел. Ему надо привыкать к обычному миру.

— У меня к тебе предложение получше, — улыбнулся я. — Пойдем ужинать в ресторан.

— Спасибо! — обрадованно отозвался Громила.

А я расхохотался.

Никогда еще не приглашал в ресторан свой собственный меч!

Я плеснул в пузатый бокал тороповского коньяка, сделал глоток, и жизнь стала еще прекрасней. Это ощущение не испортил даже настойчивый стук в дверь каюты.

— Кто там? — лениво спросил я. — Идите к демонам!

Я отдыхаю, а тут всякие приходят и стучат.

Стук повторился — кто-то вежливый, но упертый очень хотел меня видеть.

Я вздохнул и сделал еще глоток коньяка.

— Открыто!

Дверь распахнулась, и я увидел князя Григория Барятинского. Он был мрачен и серьезен.

Я приветственно взмахнул бокалом.

— Гриша, заходи! Коньяк будешь?

— Я пришел вызвать тебя на дуэль! — решительно заявил Барятинский.

От удивления, я не уследил за коньяком, и он достался Ксантиппу.

— Еще! — немедленно заныл демон.

— Погоди, — отмахнулся я.

И озадаченно уставился на Барятинского.

— Чем я тебе на этот раз насолил?

— Ты спас меня от Одержимого! — с пафосом заявил князь.

— Ага, — кивнул я.

Я действительно спас его — выбросив вперед головой в пролом кирпичной стены. Ну, как смог — так и спас.

— И ты заплатил мой долг чести! Возместил ремонт парохода!

— Погоди! А это ты откуда узнал?

— Мне сказал капитан.

— Понятно. А что не так?

— Ты не спросил, надо ли это мне! Решил за меня! Я аристократ, и не позволю так с собой обращаться. Барон Никита Волков, я вызываю вас на дуэль!

— Вот оно что! — усмехнулся я. — Могу тебя успокоить — ты здесь ни при чем.

— Как это ни при чем? — не понял Барятинский.

— Давным-давно я заключил договор с судьбой, — объяснил я. — Если судьба подкидывает мне выгодное дело, я непременно стараюсь ее отблагодарить. А наша дуэль принесла мне хорошую выгоду. Видишь этот меч? Знаешь, сколько он стоит?

— Догадываюсь, — буркнул Барятинский. — А ты не врешь?

— Про меч? — не понял я.

— Нет, про договор с судьбой.

— Гриша, — вкрадчиво сказал я. — Ты добиваешься, чтобы теперь я тебя вызвал?

— Нет, — подумав, Барятинский покачал головой. — Барон Никита Волков, разрешите принести вам мои извинения.

— Так-то лучше, — кивнул я. — И давай уже выпьем!

И мы выпили — немного, а потом еще немного, и еще. Потом решили, что вдвоем скучновато, и пригласили третьим Ксантиппа.

Демон был в полном восторге — во время долгих монастырских приключений ему перепала всего одна кружка пива.

— Хорошо сидим! — радовался Ксантипп.

И даже послушно пропускал очередь, чтобы мне тоже досталось немного коньяка.

Я подумал, что чересчур строг к демону Воды. Да, он любит выпить — а кто не пьет? Подумаешь, недостаток!

— Ксантипп! — торжественно сказал я. — Обещаю больше никогда не подшучивать над твоей любовью к выпивке. Ну, почти никогда. То есть, иногда не буду подшучивать. А ты пообещай мне пить в меру.

— А ты с кем сейчас разговариваешь? — поинтересовался Барятинский.

— С демоном, — объяснил я.

— А, — понимающе кивнул князь. — Я тоже их иногда вижу. Но чаще с утра. От демонов рассол хорошо помогает.

Потом за мной зашел отец Виктор, и мы выпили вчетвером. Дружной компанией отправились в ресторан, и за роскошный ужин тоже платили вместе — все, кроме Ксантиппа. Багровый ветреный закат над озером достался нам бесплатно, но от этого не стал менее великолепным.

А когда я в темноте вернулся в каюту, дверь оказалась открыта.

* * *

На диване в моей гостиной сидела Наталья Николаевна. Девушка выглядела взволнованной — ее пальцы беспокойно теребили тонкую ткань платья.

—