– Зачем вы пришли? – быстро, взволнованно проговорила Валентина. – Что вам нужно? Я ведь сказала – не входите!

– Что значит – не входите? – раздраженным тоном ответила Надежда. – Мне тут убраться надо! Кто за меня тут приберется – Пржевальский? Или этот… Миклухо-Маклай?

– Вы же обычно после обеда прибираете! – перебила ее Валентина. – Третьего дня вообще в шесть часов пришли! Говорю вам – уходите, сейчас я занята!

Надежда быстро взглянула на Валентину.

Та, конечно, узнала ее, напомнила об их встрече два дня назад – но только намеком… значит, в комнате есть еще кто-то, кто-то, кто следит за ними и ждет, когда Надежда уйдет.

Она быстро оглядела кабинет, подбоченилась и проговорила склочным голосом:

– Занята она! А я, значит, не человек? А потом я буду занята – ясно? Сейчас у меня есть время – вот сейчас и приберу! Намусорили-то! Пылища такая, словно здесь триста лет не подметали! С этого… самого… Средневековья! А я ведь сама только третьего дня прибиралась и влажную уборку делала…

С этими словами она шагнула в сторону расписной ширмы, за которой маячила какая-то неясная тень.

– И тут пылища…

Штора отодвинулась в сторону, и из-за нее вышел мужчина с поцарапанным лицом.

– Браво, – проговорил он, насмешливо глядя на Надежду, – отличный маскарад! Кто-то другой и впрямь принял бы вас за уборщицу, но ваша беда в том, что я вас уже видел, а я никогда не забываю тех, кого видел. Так что зря вы сюда пришли. Вам придется разделить судьбу этих женщин. А ну, встать к ним! – Последние слова он выкрикнул грубым, раздраженным тоном и направил на Надежду пистолет.

Надежда отступила к другим женщинам, киллер остановился посреди комнаты.

– Зачем вы приехали? – прошептала Валентина.

– Нужно было поговорить!

– А этот человек держит нас здесь, чтобы узнать про какую-то шкатулку! – выпалила Катя.

Надежда поняла ее предупреждение и незаметно скосила взгляд на ведро: там лежал ее пакет, а в пакете – та самая шкатулка, которая нужна киллеру…

– Хватит болтать! – рявкнул мужчина. – Говорите, где шкатулка – иначе я приступлю к серьезному допросу!

И тут Надежда заметила метнувшуюся через комнату золотистую тень.

Это кошка Диана выскочила из своего укромного угла и вскочила на шелковое полотнище, привязанное к бронзовому светильнику. Вцепившись в полотнище всеми своими когтями, кошка раскачивалась на нем и оглушительно мяукала.

– Дианочка, ты куда! Ты же разобьешься! – заголосила Надежда и подбежала к кошке.

– Назад! – рявкнул киллер.

Но Надежда, вместо того чтобы схватить кошку, уцепилась за полотнище и изо всех сил дернула его. Шелк затрещал, полотнище разорвалось, бронзовый светильник сорвался со своего крепления и рухнул вниз. Прямо на киллера, который успел только вскрикнуть.

В кабинете наступила тишина.

Киллер лежал посреди комнаты, под бронзовым светильником, не подавая никаких признаков жизни, на полу вокруг него растекалась лужа крови. Валентина Валерьевна и Катя стояли позади стола, обнявшись, и в ужасе смотрели на окровавленный труп. Надежда стояла в стороне, с обрывком шелкового полотнища в руках, и растерянно переводила взгляд с этого обрывка на то, что осталось от киллера. Кошка как ни в чем не бывало сидела в сторонке и сосредоточенно умывала мордочку, как будто не имела к случившемуся никакого отношения.

– Что это было? – растерянно проговорила Катя.

– А это сбылась одна легенда, – ответила ей Надежда.

– Какая еще легенда?

– Что-то связанное с этим светильником. О подробностях можешь расспросить свою тетю.

Катя повернулась к Валентине Валерьевне, на ее лице одно за другим сменились несколько выражений – неуверенность, надежда, радость.

– Прости, Катюша, я не смогла тебя предупредить… – пробормотала Валентина и обняла девушку. – Я так рада, что мы вместе!..

– А я подумала, что вы… впрочем, что об этом говорить – все, слава богу, кончилось благополучно!

– Прошу прощения, что отвлекаю вас от радостного момента воссоединения семьи, – подала голос Надежда, – однако должна напомнить, что тут у нас свежий труп, о котором хорошо бы сообщить компетентным органам…

– Да, конечно! – спохватилась Валентина и потянулась к телефону.

– И еще один момент! – Надежда положила руку на рычаг. – Прежде чем здесь появится полиция, я хотела бы передать вам одну вещь, из-за которой у меня уже несколько дней бессонница и головная боль. Вы в таких вещах разбираетесь лучше меня, так что вам и карты в руки.

– О чем это вы? – спросила Валентина.

– Должно быть, о шкатулке! – догадалась Катя.

– Правильно, о шкатулке! – Надежда вытащила из ведра пакет, извлекла из него шкатулку и поставила на стол:

– Несколько шагов мне удалось сделать самой, но тут появился этот демон, и мне что-то расхотелось двигаться дальше.

– Вот она, эта шкатулка! – проговорила Валентина со странным выражением – не то радости, не то испуга.

– Да, вот она, эта ш-шкатулка! – прозвучал еще один голос – холодный, шипящий, невыразительный.

Три женщины обернулись – и увидели в дверях кабинета странного человека – худого, высокого и такого гибкого, как будто в его теле вовсе не было костей. Узкое лицо этого незнакомца было неестественно бледным, даже чуть зеленоватым. И на нем выделялись треугольные, немигающие змеиные глаза.

Незнакомец обошел мертвого киллера, брезгливо покосившись на кровавую лужу, подошел к столу и прикоснулся к шкатулке.

– Ну, вот и она! – произнес он удовлетворенно.

Губы его тронула холодная улыбка, он взглянул на Надежду и прошипел:

– С-спасибо, вы с-славно потрудилис-сь! С-сделали за меня бо́льш-шую часть работы. А этого идиота мне ничуть не жаль, он с-сам виноват! И вообщ-ще, теперь ничто не имеет значения. С-скоро живые будут завидовать мертвым! Скоро сбудется древнее пророчес-ство, и на земле ос-станутся только те, кто верно с-служил моему гос-сподину!

Он хотел уже взять шкатулку, как вдруг рядом с ним раздалось кошачье мяуканье, на стол взлетела золотистая тень, и кошка Диана всеми своими когтями вцепилась в руки незнакомца.

– Это ещ-ще что такое? – вскрикнул он, отшатнувшись от стола.

– Не узнаешь? – Кошка исчезла, а перед бледнолицым незнакомцем стояла, заслоняя собой шкатулку, юная девушка в бледно-сиреневом шелковом кимоно. Лицо она прикрывала расписным веером – то ли стыдливо, то ли кокетливо.

– Это ты? – Лицо мужчины стало еще бледнее, треугольные глаза вспыхнули. – Ты не сможешь мне помешать!

– А это мы еще посмотрим! Не кажется ли тебе, что мы должны наконец закончить наш спор?

– Еще как кажется!

Мужчина внезапно преобразился, теперь он тоже был одет в кимоно, только черное с золотом, перепоясанное широким красным поясом, за который были заправлены золоченые ножны. Он выхватил