Шрифт:
Закладка:
Аврорат не стал возбуждать дела, так как вся история Арианы, с момента нападения на неё магловских подростков, была мутной и тёмной. Девушка вполне могла быть обскуром или, как минимум, имела проблемы с контролем магии, иначе не было ясно, отчего мать почти не выпускала её из дома.
Геллерт был страшно зол на Альбуса за то, что он не предупредил его об особенностях своей сестры, и за то, что не защитил, как положено, комнату, где они были. Он высказал всё это своему Дамблдору и до истечения срока, который положил себе на жизнь в Британии, отбыл обратно в Германию. Встречался ли он с Альбусом ещё до того момента, как тот вызвал его на дуэль? Не знаю, мать Гели упоминала в письмах, что какой-то молодой англичанин часто писал её сыну, да тот не читал тех посланий. Аберфорт тоже обвинил Альбуса в смерти сестры и даже перестал с ним общаться на несколько десятилетий. Что чувствовал сам Альбус — не известно.
Когда Дамблдор узнал о смерти матери, то он просто взбесился от мысли, что теперь на нём, как на старшем брате, повисла ответственность за сестру. Любил ли он её? Не знаю. Дамблдоры, похоже, никого не любили, кроме себя самих. Даже чувства к Геллерту, скорее, были обидой и желанием сначала вернуть строптивого аманта, а потом, когда тот отказал ему, а затем ещё и стал могущественным и известным на весь мир, — стремлением отомстить Гриндевальду.
Зная всё это, когда мне говорили, как Альбус заботится о маглах и как он любит детей, я всегда сдерживала смех. Альбус любил исключительно себя самого и своё величие, им же и созданное, а на остальных ему было глубоко плевать. Если бы ему сказали, что для достижения его целей нужно отправить на смерть сотню детей, он сделал бы это, не моргнув глазом. А потом бы сокрушался на публике и жалел их. Вот такая, мои юные друзья, история, — закончила свой рассказ Батильда.
— А где похоронена Ариана Дамблдор? — спросил Северус.
— Так тут и похоронена, на кладбище в Годриковой Лощине, недалеко от супругов Поттер. Вы ведь та самая Девочка-которая-выжила? — уточнила мадам Бэгшот.
— Она самая. Только теперь я Девочка-которая-очень-хочет-докопаться-до-правды, — ответила Ригель.
— Похвально. Когда будете владеть какой-то интересной информацией, прошу, если это будет не сложно, поделиться ею и со мной. Я бы тоже хотела узнать всю правду до конца. Всё же я была свидетельницей большей части этой истории.
Когда гости вышли от Батильды Бэгшот, Ригель уточнила: — Нам ведь теперь нет никакого смысла идти искать могилу Арианы, так как её медальон уже у нас?
— Пожалуй, соглашусь, — ответил Северус. — Нам желательно побыстрее отправиться домой, поужинать и определить состав тех самых кругов, кто имел или сейчас имеет доступ к зеркалу, а также тех, в ком может быть заинтересован Альбус, как в подходящем реципиенте для вселения.
— Так и поступим, — резюмировала Ригель, и они отправились в Блэк-хаус.
***
Нимфадора сегодня была приглашена её предполагаемым женихом в Роули-мэнор к обеду. Торфинн встретился с ней, чтобы передать порт-ключ в мэнор. Порт-ключ оказался красивым браслетом, который предполагаемый будущий муж, с разрешения мисс Тонкс, собственноручно защёлкнул на её руке. Девушка не особенно интересовалась программой визита, хотела просто посмотреть на родовое гнездо, где в случае супружества ей придется прожить некоторое время, пока она не найдёт возможность устранить Поттер. А там, когда она получит состояние Блэков, уж она выберет, в каком из домов Рода ей жить.
Роули-мэнор располагался на Роули-роуд, в Литтл Вейтоне, Коттингхэм. Он был сложен из традиционного для многих британских домов красного песчаника и имел весьма простую архитектуру. Внутри дом также был отделан добротно, обставлен довольно дорогой мебелью, но на роскошь не претендовал.
«Молодых» встретили две тётушки Торфинна — Анна Бет Роули и Джастина Лайла Роули. Обе были волшебницами, но в Хогвартсе не учились, не имели никаких связей и нормального приданого. Мать и отец их погибли во время войны с Гриндевальдом, а старший брат — на войне с Дамблдором, и в суете тех дней никто не озаботился подбором для них женихов. Поэтому тётушки занимались тем, что растили сироту Торфинна, и души в нем не чаяли. Таким образом, эти две старые девы были единственной семьей сэра Роули, не считая Корбана Яксли, который дружил с его покойными родителями и опекал молодого Торфинна.
Тётушки Роули за обедом, как и полагается во всех семьях, где насчитывается более десятка поколений, сначала говорили о предках Торфинна. В основном о знаменитом Дамокле Роули, втором министре Магии, который был преемником Улика Гампа и которым семья гордилась из-за его позиции жёсткого отношения к маглам. Собственно, это и послужило поводом к осуждению со стороны МКМ, которая, оказав на министра давление, заставила его уйти в отставку. Единственное, о чём не говорилось, так это что по некой иронии судьбы именно Дамокл Роули принял судьбоносное решение, касавшееся волшебных тюрем. Вместо десятков мест заключения по всей стране он постановил ссылать всех арестантов в уединённую крепость Азкабан на острове в Северном море, где потом, значительно позже, сидели многие Пожиратели Смерти.
Нимфадору дамы расспрашивали в основном о её отце, так как Андромеду Блэк тетушки Роули и так отлично знали. Девушка не стала им рассказывать историю Теда Тонкса. То, что её отец маглорождённый, и так её не украшало, не обязательно им было знать, что он ещё и негодяй. Поэтому она обошлась общими фразами, не забыв подчеркнуть, после того, как тема отца себя исчерпала, что у неё проявился родовой дар Блэков — метаморфизм. Анна Бет и Джастина Лайла переглянулись и предложили перейти пить чай в гостиную без Торфинна, которого послали в комнаты отдохнуть после обеда (и когда этот здоровяк мог утомиться?), чтобы «посекретничать о женских делах». В чай, видимо, были добавлены какие-то слабые травки, развязавшие Нимфадоре язык, но не до такой степени, чтобы она выболтала что-то, что её саму опозорит.
Тетушки Роули узнали, что Нимфадора специально ищет чистокровного мужа, чтобы родить от него ребенка, который станет возможным кандидатом на главенство в роду Блэк и, соответственно, получит в
