Шрифт:
Закладка:
Я был счастлив с ним, но за день до отъезда из Амстердама мне приспичило. В десяти минутах от квартиры находился гей-клуб. «Знакомства у Дрейка». Там не только продавалась порнушка, хлысты и шлем-маски, но были комнаты для утех и кабинки со «славными дырочками».
Аппетиты росли. Надо было туда пойти. Немедленно!
«Пойду-ка я… пройдусь», – сказал я Джошу.
У каждого в Амстердаме есть велосипед, и я сел на свой и бешено покрутил педали к «Дрейку». Я был в «Мартинсах», синем бомбере[97], вязаной шапке и невероятно узких джинсах, в которые еле влез. Надо же было показать, что выпирает хозяйство.
Амстердам известен своими секс-шопами, велосипедами и трамваями… И я собирался объединить все три. Я так хотел попасть в этот клуб, что даже не смотрел, куда еду, и переднее колесо застряло в трамвайных путях. Я перелетел через руль.
О, черт! Я медленно летел по теплому вечернему воздуху. Отчетливо помню, как подумал: «Ничем хорошим это не закончится!» И не закончилось. Пытаясь не упасть, я выставил правую руку, с громким стуком рухнул на асфальт и вывихнул локоть.
ХРЯСЬ! Я услышал, как вылетела кость. Боль была невыносимая. Я думал, грохнусь в обморок. Хотелось потерять сознание, чтобы не мучиться от боли. Сбежались прохожие и встали надо мной, пытаясь успокоить. Они видели, что я в агонии, и вызвали скорую, которая тут же приехала.
Меня загрузили в скорую, и я корчился от боли – едва мог слово сказать. «Я дам вам газовоздушную трубку», – сказал врач скорой помощи, заметив, что мне некомфортно, и передал трубку и маску. Я поднес ее к лицу и жадно вдохнул.
ВУУУХ! Четыре года я уже не пил, и после первого же вдоха анестетика меня конкретно накрыло. Это был кайф! «Боже, как же мне этого не хватало! – подумал я. – Когда приду в себя, снова начну бухать и нюхать… А может, чего и потяжелее попробую…»
Врач аккуратно снял с меня куртку. Я посмотрел на локоть и охренел, видя, как кость выпирает через кожу. Но меня так накрыло, что было плевать. Мы приехали в больницу, меня положили на койку, пришел врач и осмотрел меня.
Сделал укол, сел на кровать и начал болтать со мной. Я наслаждался приятным разговором… И вдруг он без предупреждения схватил меня за руку и резко дернул. Было ощущение, что он пытался ее оторвать, но вместо этого вправил мне локоть. Это было мастерски.
На следующий день мы с Джошем прилетели в Финикс, на руке был легкий гипс. Несколько недель она болела, и дома надо было надевать гипс на всю руку. И вот – пытался изменить Джошу, хотел, чтобы мне кто-нибудь быстренько передернул! Как сказал однажды Леннон, меня настигла мгновенная карма.
В Америке нас ждали очень плохие новости. Painkiller был готов, лежал на полке и собирался выстрелить… Но вдруг альбом, которым мы так гордились и который нам не терпелось выпустить, был отложен. Последующий тур в его поддержку тоже был отложен. На самом деле вся наша карьера в одночасье приостановилась.
То, что казалось настолько нелепым и курьезным и вряд ли могло произойти… Произошло.
Judas Priest вызвали в суд.
Джеймс Вэнс и Реймон Белнап – два паренька из городка Спаркс, штат Невада. Вэнсу было двадцать, Белнапу – всего восемнадцать. Весь день 23 декабря 1985 года они провели в комнате Белнапа, пили, курили и слушали наш альбом Stained Class, после чего заключили пакт о самоубийстве.
Они взяли на детскую площадку обрез и попытались себя убить Белнап выстрелил себе в голову и моментально скончался. Вэнс смог отстрелить себе только нижнюю часть лица и выжил, безобразно себя покалечив.
История чудовищная – но то, что было дальше, вообще не укладывается в голове Вэнс написал родителям Белнапа, утверждая, что их заставила покончить с собой наша музыка: «Я считаю, что алкоголь и тяжелая металлическая музыка вроде Judas Priest ввели нас в своего рода транс». После чего Вэнс и его семья решили… подать на нас в суд.
Вэнс умер от передозировки метадоном, но родители парня были решительно настроены довести дело до суда. Изначально их сторона утверждала, что песня «Heroes End» («Умри как герой») побуждает к самоубийству, пока Джейн Эндрюс не отправила им текст, указав на то, что в песне говорится ровно наоборот: «Почему героем можно стать лишь после смерти?» Тогда семья решила действовать иначе.
Их адвокаты наняли звукооператоров, которые утверждали, что нашли на альбоме Stained Class «замаскированные послания». Они сообщили, что в нашей музыке содержится подсознательный посыл, призывающий любого, кто его слышит, покончить жизнь самоубийством.
Речь шла о перепетой нами песни Spooky Tooth «Better by You, Better than Me». Так называемые эксперты-фоноскописты выявили семь отдельных примеров, где во время припева я с хрипотцой говорю: «Сделай это!», что расценивалось как явный призыв к самоубийству!
Но и это еще не все. Возникли серьезные проблемы, так как нас обвинили в сокрытии на других треках с альбома так называемых «воспроизведенных задом наперед» посылов. Когда песни проиграли задом наперед, видимо, кому-то послышалось: «Попробуй суицид», «Воспой мне нечистую силу»[98] и «На хер Бога и всех вас». И это еще далеко не все.
Мы ушам не могли поверить, когда услышали, в чем нас обвиняют. Что за чушь собачья? Все настолько раздуто и преувеличено, что мы были сбиты с толку: за каким хреном нам это делать? Неужели кто-то мог воспринимать этот бред всерьез?
Ну, оказалось, что мог… и воспринимал. 16 июля 1990 года группу вызвали в суд округа Уошо в Рено. Семья Вэнса подала на нас и наш лейбл, CBS, иск в размере 6 миллионов долларов. Семью Белнапа устроила бы и сумма 1,6 миллиона.
Перед судебным слушанием мы сняли кооперативный дом на приличном расстоянии от Рено и засели там со своими адвокатами. Проводили с ними часы… дни… недели. Они хотели знать о Priest и Stained Class абсолютно все, чтобы на суде быть готовыми к любым нападкам и обвинениям в наш адрес.
Мы их во всем слушались, но отказывались верить в происходящее. Мы ни в коем случае не хотели приуменьшить значимость смерти двух подростков, которые столь внезапно закончили свое существование, но… Это был полнейший идиотизм.
В Британии ответчикам запрещается обсуждать свои судебные дела на публике перед судом… Но это была не Британия. Это была Америка, где все по-другому. В преддверии судебного слушания наша команда договорилась о том, чтобы мы появились в СМИ и озвучили свою точку зрения.
Я дал интервью на радио Говарду Стерну, хотя не был уверен, что это хорошая идея, поскольку Гордон – скандальный ведущий и любит шокировать. А поможет ли это нашему делу? Адвокаты убедили меня, что поможет, и все прошло хорошо. Говард считал, что все происходящее – бред сивой кобылы, и во время эфира разнес их в пух и прах.
