В новой компании Стефан прижился довольно быстро и вскоре обнаружил у себя неплохие задатки шулера – особенно когда его научили, как сделать так, чтобы нужная карта выскальзывала в руку из рукава в необходимый момент, или чем лучше утяжелить кости, дабы они упали на нужную грань. А с первой солидной мошной, что Стефан принес в общую берлогу, его торжественно посвятили в члены Висельников, взяв с него торжественную клятву: «Не гнуть спину за ремеслом, а грести монеты с заработка» и Пинта с помощью швейной иглы и сажи сделала ему на руке рисунок – кривоватую, но довольно сносную петлю со щербатой улыбкой.

Последующие пару лет для Стефана были вполне неплохи, особенно по сравнению с жизнью вместе с его дражайшими родственничками – после «работы» они всей кодлой кутили по тавернам да борделям, спуская все, что получили с доходяг, одевались не хуже городских модников и иногда грызлись с другими «работничками» за право окучивать особо вкусный квартал.

Но, увы, в один прекрасный день удача повернулась к ним дырой в заднице. Пинта увела у очередного простофили неплохую добычу – кошель, расшитый золотой нитью и украшенный изумрудами, и отдала Простаку, пообещав ему треть с вырученного, коли тот сумеет его продать. Кто ж знал, что тот тип оказался каким-то святошей, что в городе был проездом, направляясь в столицу, сума – подарком от родственницы местной графини, а лавочник, которому Простак предложил мошну, ее кузеном? Пока торговец заговаривал парню зубы, его помощник сбегал за стражей – и вот Простак уже сидит закованный в цепи, глядит на кочергу, раскаляющуюся на огне, и кается во всех мыслимых и немыслимых грехах, сдавая всю шайку, дабы получить снисхождение.

В тот же вечер стража устраивает облаву, хватает всех «работников» тепленькими и волочит Культю, Воробья, Пинту и Безносого в ямы – Стефан тогда сорвал немного денег, напился в каком-то богами забытом борделе и пропустил очередное сборище, что в итоге и спасло его шкуру. Первым двум его приятелям свезло – за свои делишки они всего лишь получили по полсотни палок, воровское клеймо и изгнание из города, а вот посягательство на церковное имущество (к которому приписали кошель) и грабеж превратило трех Висельников из веселых в мертвых.

Стефан сам видал, как они покачивались в петлях перед воротами на потеху горожанам и урок прочим «работникам», когда решил сняться с города от греха подальше. В какую сторону отправились Культя с Воробьем он понятия не имел, хотя поначалу и попытался их разыскать, так что попросту двинул куда глаза глядят, и, помаявшись то тут, то там, перебиваясь мелкими кражами он, в конце концов, услыхал про фермера с упырем в погребе, а далее наткнулся на Джейми.

Обо всем этом Стефан думал лежа на худом тюфяке и заложив руки за голову. Комнатка, куда их запрятали, скорее всего, не так давно предназначалась под кладовую – тут все еще воняло дрожжами и подгнившим виноградом, а размером она едва ли была больше десяти шагов, что в длину, что в ширину. Окон в ней не было, но у одной из стен отвалился кусок камня, так что Стефан иногда даже мог услышать, что происходит снаружи.

Спящий подле Джейми вновь загнулся в приступе кашля, да таком, что казалось, вот-вот выплюнет собственные потроха – в груди его что-то хлюпало, а лоб и щеки покрылись красными пятнами. Взглянув на друга, Стефан тяжело вздохнул – ему б в постель да горячего вина, а не лежать на сгнившей отсыревшей соломе. Как бы он тут не загнулся... Хотя может оно и к лучшему – Мелэйна, конечно, на время спасла их шкуры, но Стефан подозревал, что это не надолго.

В этот момент у отверстия в стене послышался какой-то шорох. Поначалу он не обратил на шум внимания – мало ли может мышь скребется или крыса – но через несколько мгновений звук повторился, а затем раздался шепот Мелэйны:

– Эй! Пссс! Вы там?

Встав на четвереньки, Стефан подполз к дыре и склонил голову:

– А куда мы денемся?

– С вами все в порядке?

– Ну, как сказать, – Стефан оглянулся на Джейми, что снова забился в мокром кашле. – Лучше, чем в могиле, но как бы не оказалось, что это только вопрос времени. Ты можешь нас отсюда вытащить?

После некоторого молчания девушка задала короткий, но довольно непростой вопрос.

– Как?

Стефан почесал затылок, силясь придумать хоть что-нибудь, но быстро сдался.

– Я не знаю, – он вновь вздохнул. – Но чем скорее мы отсюда выберемся, тем лучше. Так что вся надежда на тебя, жричка.

– Я постараюсь что-нибудь придумать... ой, кто-то идет, мне пора. Держитесь!

Послышались тихие шаги, и вновь наступила тишина, прерываемая лишь порывами ветра, что свистел в трещинах. Вздохнув, Стефан вновь улегся у стены и закрыл глаза, пытаясь уснуть.

***

Все те дни, что они провели в крепости, Мелэйна неустанно ломала себе голову, пытаясь придумать способ освободить друзей и спастись самой. Хоть формально она не была под стражей, но, тем не менее, глаз с нее не спускали – видимо все еще что-то подозревая. Однако вскоре бдительность солдат чуть спала, и теперь она была вольна перемещаться по всей крепости, пускай и не выходя за пределы стен.

Между тем мысли Мелэйны все еще были привязаны к замку и всему, что в нем произошло. Она не знала, что это было за зеркало, не знала, кого... или точнее, что так настойчиво пытались пробудить те люди, но ясно было одно – это могло оказаться нечто куда более зловещим, чем она могла и представить. Дурное предчувствие не отпускало девушку, едва их лодка пристала к острову, но когда их завели в тот зал... Она нутром чувствовала животный ужас, который, наверное, ощущает скот, пришедший на убой, сковывающий конечности и проникающий под кожу; это походило на запах, витающий вокруг, будто бы осязаемый на ощупь, поднимающий дыбом каждую ее волосинку. Мелэйна помнила, как не смогла призвать дар ни против упырей, в камере, дабы излечить Стефана, ни после, дабы помочь друзьям – словно бы кто-то путал ее мысли, не давая сконцентрироваться, а в голове у нее точно скреблись чьи-то пальцы, как в горшке с прилипшей к стенкам кашей.

Ее и без того мучили дурные сны, а уж после этого она и вовсе не могла заснуть, ворочаясь на неудобной жесткой кровати почти до рассвета; и едва-едва закрыв глаза снова оказывалась там, слушая, как под пустым сводом разносится проклятый хор. Очередным утром, умываясь в бочке с водой, Мелэйна вгляделась в собственное отражение и невольно выдохнула – боги, выглядела она так, словно вернулась с того света… Но не время было размышлять об этом, ведь сейчас у нее есть куда более важная забота – вытащить их всех из плена. Но как это сделать? Мелэйна до последнего надеялась, что решение явится ей само собой, точно чудом – или же Стефан и Джейми придумывают какой-нибудь хитроумный план; однако все идеи, что приходили ей на ум были одна глупее другой, а после разговора со Стефаном девушка и вовсе упала духом, ведь и ее друзья не ведали, что им делать. Остаток дня она попросту бесцельно слонялась по двору, пытаясь придумать хоть что-нибудь и, уже совсем отчаявшись, решилась было отправиться спать, как ее окликнул громкий голос: