Шрифт:
Закладка:
Я не мог оттолкнуть Луция. Он был слишком силен и находился слишком близко. В отчаянии я замахнулся кулаком и ткнул большим пальцем прямо ему в глаз.
Он заорал и попятился. Хуже глазных травм нет ничего. Я бог врачевания, и даже у меня от них к горлу подступает тошнота.
Сил наложить еще одну стрелу у меня не было. Я зашатался, стараясь оставаться в сознании, и поскользнулся на собственной крови. Когда Аполлон идет воевать, всегда есть повод повеселиться.
Сквозь туман агонии я увидел, как Нерон победно улыбается, держа над головой пульт:
– Наконец-то!
«Нет, – взмолился я. – Зевс, Артемида, Лето, кто-нибудь! НЕТ!»
Я не мог остановить императора. Мэг была слишком далеко и едва сдерживала натиск двух полубогов. Быка отдубасили так, что от него осталась лишь горстка костей. Нико прикончил человека-волка, но теперь между ним и троном выросла шеренга разъяренных германцев.
– Все кончено! – злорадствовал Нерон. – Смерть врагам моим!
И нажал на кнопку.
Глава 30
Оставаться в живых
Очень трудно, когда ты все время
Пытаешься меня убить
«Смерть врагам моим!» – отличный боевой клич. Вечная классика, и прозвучало весьма убедительно.
Однако драматичность момента была испорчена, когда Нерон нажал кнопку и жалюзи на окнах начали опускаться.
Император пробормотал под нос ругательство – возможно, подхваченное у Мэг – и нырнул в диванные подушки в поисках правильного пульта.
Мэг, как и обещала, обезоружила Эмилию и теперь размахивала отобранным мечом, пока вокруг нее плотнее смыкалось кольцо из все прибывающих братьев и сестер, жаждущих ее сразить.
Нико пробивался сквозь германцев. Их было больше десятка на него одного, но они вскоре прониклись уважением к его мечу из стигийской стали. Даже варвары быстро учатся, если их больно колоть чем-нибудь острым. Но Нико не мог вечно сражаться с таким количеством противников, особенно когда они вооружены длинными копьями, а в его распоряжении лишь один здоровый глаз. Веркорикс рявкал на своих воинов, приказав им окружить ди Анджело. К несчастью, седобородый полководец намного лучше проявлял себя в военном деле, чем в доставке пультов.
А я? Сложно подобрать слова, чтобы рассказать, как трудно управляться с луком после того, как тебя пырнули в бок. Я был все еще жив, а значит, клинок не задел важных артерий и органов, но стоило мне поднять руку, как от боли я едва не срывался на крик. Честно говоря, прицеливаться и натягивать лук в таком состоянии было худшей пыткой, чем все, к чему прибегают в Полях наказаний, тут Аид может мне поверить.
Я потерял много крови. Обливался потом и дрожал. И все-таки я нужен друзьям. И должен сделать все, что в моих силах.
– «Маунтин Дью», «Маунтин Дью», – бормотал я, стараясь прийти в себя.
Первым делом я заехал Луцию по лицу и вырубил его – мелкий паразит это заслужил. Затем я выпустил стрелу в другого императорского полубога, который пытался ударить Мэг в спину. Убивать его я не хотел, памятуя об ужасе на лице Кассия, когда мы встретились в лифте, поэтому выстрелил в лодыжку, отчего парнишка заверещал и запрыгал по залу, держась за ногу. Вот и славно.
Моей настоящей проблемой был Нерон. Пока Мэг и Нико отбивались, у императора было полно времени, чтобы нашарить пульты под диванными подушками. Проломленные взрывостойкие двери не умерили его жажду наполнить башню ядовитым газом. Возможно, как малый бог он не должен был от него пострадать. А возможно, он каждое утро полоскал сасанидским газом горло.
Я выстрелил в корпус императора: стрела должна была пробить ему грудь. Вместо этого она отскочила от его тоги. Может быть, на его одежду наложены какие-то защитные чары? Либо у него отличный портной. Превозмогая страшную боль, я наложил на тетиву новую стрелу. На этот раз я прицелился Нерону в голову. Я двигался ужасно медленно. Каждый выстрел был испытанием для моего измученного тела, но я оказался точен. Стрела попала ему прямо промеж глаз. И просто-напросто раскололась.
Он бросил на меня злобный взгляд с другого конца зала.
– Перестань! – И вернулся к поискам пульта.
Я совсем отчаялся. Стало очевидно, что Нерон по-прежнему неуязвим. Лугусельве не удалось уничтожить его фасции. И значит, мы столкнулись с императором, который троекратно сильнее Калигулы или Коммода, а они тоже не были слабаками. Если бы Нерон не зацикливался на устройстве, подающем газ, и атаковал нас, мы были бы уже покойниками.
У меня возник новый план. Теперь я целился в пульты. Как только он взял один из них в руки, я выбил его стрелой.
Нерон зарычал и схватил другой. Так быстро выстрелить я не успел.
Он направил пульт на меня и изо всех сил ударил по кнопкам, будто надеялся тем самым стереть меня с лица земли. Вместо этого с потолка опустились и включились огромные телеэкраны. Первый транслировал местные новости: велась прямая трансляция с вертолета, кружащего над нашим зданием. Оказывается, оно горит. Вот вам и несокрушимая башня. Второй телевизор показывал турнир по гольфу. Одну половину третьего телевизора занимал эфир «Фокс-Ньюс», а вторую – национальной вещательной компании «Майкрософт», и такая смесь сама по себе могла привести к взрыву антиматерии. Наверное, просмотр обоих этих каналов говорил об аполитичности Нерона или о том, что внутри его живет несколько личностей.
Зарычав от досады, Нерон отшвырнул пульт:
– Аполлон, хватит со мной бороться! Ты все равно умрешь. Ты что, не понимаешь? Либо я – либо рептилия!
Эта фраза оглушила меня, так что следующая стрела полетела по совершенно непредвиденной траектории и попала в пах многострадальному Веркориксу, который скрестил ноги от боли и рассыпался в прах.
– Чувак, – пробормотал я, – мне так жаль.
За постаментом Нерона появились новые варвары и с копьями наготове рванулись на защиту императора. У Нерона что, где-то есть кладовка, набитая воинами? Это вообще нечестно.
Мэг по-прежнему держали в окружении ее братья и сестры. Ей удалось добыть щит, но их было слишком много. Я понимал ее желание избавиться от подаренных Нероном скимитар-близнецов, но начал сомневаться, что она выбрала для этого удачный момент. К тому же она явно не собиралась убивать императорских полубогов, а вот они не были настроены так же благодушно.
