Но нельзя забывать, что актером он был не хуже Нерона.

– Нужно дождаться финальной битвы, – объявил он. – Худшее еще впереди.

– Разве он недостаточно проявил себя? – возмутилась Артемида. При виде сестры у меня защемило сердце. – За последние несколько месяцев он настрадался так, как никто из вас не мог предположить. Дражайший отец, какой бы урок ты ни хотел ему преподать, он его усвоил!

Зевс сердито посмотрел на нее:

– Ты не понимаешь, какие силы вступили в игру, дочь моя. Аполлон должен пройти последнее испытание – ради всех нас.

Гефест, сидящий в механическом кресле, подался вперед и поправил фиксаторы на ногах.

– А если он не справится, что тогда? Будет одиннадцать олимпийцев? Ужасно несбалансированное количество.

– Может, это не так уж и страшно, – предположила Афродита.

– Замолкни! – рявкнула Артемида.

Афродита взмахнула ресницами, изображая саму невинность:

– А что? Я просто хотела сказать, что во многих пантеонах богов намного меньше двенадцати. Ну или мы можем выбрать двенадцатым кого-нибудь другого.

– Бог климатических катастроф! – предложил Арес. – Это будет нечто. Мы с ним сработаемся!

– А ну прекратите все. – Лицо царицы Геры скрывала темная вуаль. Но сейчас она ее подняла. К моему удивлению, глаза у нее опухли и покраснели. Она недавно плакала. – Это длится слишком долго. Слишком много потерь. Слишком много боли. Но если мой муж считает, что нужно дождаться конца, меньшее, что вы все можете сделать – это не говорить об Аполлоне так, будто он уже мертв.

Ого, подумал я. Кто эта женщина и что она сделала с моей мачехой?

– Ушел в небытие, – поправила Афина. – Если он проиграет, его ждет кое-что гораздо хуже смерти. Но что бы ни произошло, начнется это сейчас.

Они все наклонились вперед, вглядываясь в картинку над пламенем, где мое тело начало шевелиться.

Я вновь оказался в человеческом облике, и перед моими глазами были не олимпийцы, а лица друзей.

Глава 32

Последний рывок, народ,

Попасть бы в зеленого змея

А как насчет зеленого змия?

– Мне снился сон… – вяло подняв руку, я указал на Мэг. – Но тебя в нем не было. И тебя тоже, Лу. И Нико, и Уилла…

Уилл и Нико встревоженно переглянулись, очевидно заподозрив, что я сильно ударился головой.

– Нужно доставить тебя в лагерь, – сказал Уилл. – Я найду пегаса…

– Нет. – Я с трудом сел. – Мне… мне нужно идти.

Лу фыркнула:

– Ты себя видел, дружище? Выглядишь похуже меня.

Она, конечно, права. В тот момент я едва ли мог орудовать руками лучше, чем Лу своими культями. Меня трясло от усталости. Мышцы были как изношенные приводные ремни. Ран и синяков на мне оказалось больше, чем на спортсменах среднестатистической команды регби, вместе взятых. И все же.

– У меня нет выбора, – сказал я. – Можно мне нектара? И чего-нибудь в дорогу. Стрел побольше. И мой лук.

– К несчастью, он прав, – согласилась Рейчел. – Пифон… – Она стиснула зубы, словно пытаясь сдержать подступающий к горлу пророческий газ Пифона. – Пифон с каждой секундой становится сильнее.

Вид у всех был мрачный, но спорить никто не стал. И с чего бы, учитывая все, через что мы прошли? Моя схватка с Пифоном была лишь очередной невыполнимой задачей в списке невыполнимых задач на сегодня.

– Я соберу тебе что-нибудь поесть. – Рейчел поцеловала меня в лоб и убежала.

– Подготовлю лук и стрелы, – сказал Нико.

– И укулеле, – добавил Уилл.

Нико поморщился:

– Мы настолько ненавидим Пифона?

Уилл поднял бровь.

– Ладно, – сдался Нико и ретировался. Целовать меня в лоб он не стал, но я не обиделся. Тем более что в ковбойской шляпе с такими огромными полями он бы просто-напросто не дотянулся до моего лба.

Лу одарила меня пристальным взглядом:

– Ты держался молодцом, сокамерник.

Расплакался ли я? Да в последние сутки я только и делал, что рыдал.

– Лу… ты классная. Прости, что не доверял тебе.

– Да ладно, – отмахнулась она одним из кинжалов. – Все нормально. Я тоже думала, что от тебя не будет никакого толку.

– Я… я не говорил, что никакого…

– Пойду проведаю императорских детишек, – перебила она. – Как-то они растерялись без генеральши Росточка. – Она подмигнула Мэг и потопала прочь.

Уилл вложил мне в руки пузырек с нектаром:

– Выпей это. И это, – он протянул мне «Маунтин Дью». – А это мазь для ран. – Он вручил баночку Мэг. – Поможешь? Мне нужно раздобыть еще бинтов. Истратил свои на Лугусельву Руки-Кинжалы. – И он поспешил по делам, оставив нас с Мэг наедине.

Она села рядом, скрестив ноги, и начала размазывать пальцем по моим «бо-бо» целебный бальзам. Чего-чего, а их у меня было в избытке. Я поочередно прихлебывал то из пузырька с нектаром, то из банки с «Маунтин Дью» – и это было все равно что запивать высококачественный бензин обычным.

Мэг сбросила сандалии, бесстрашно оставшись босиком на полу, усыпанном стрелами, камнями, костями и брошенными клинками. Кто-то дал ей оранжевую футболку Лагеря полукровок, которую она надела поверх платья, ясно дав понять, на чьей стороне сражается. Она все еще казалась старше и опытней, но теперь это была моя Мэг.

– Я так горжусь тобой, – сказал я, вовсе не распуская нюни. – Ты была такой сильной. Такой умной. Такой… ОЙ!

Она коснулась раны у меня на боку, мгновенно перекрыв поток комплиментов:

– Да, знаю. Я должна была. Ради них. – Она кивнула на своих беспутных братьев и сестер, которых смерть Нерона совершенно выбила из колеи. Некоторые носились по залу, швырялись вещами и выкрикивали ругательства, а Лугусельва и несколько наших полубогов терпеливо ждали, давая им остыть и следя за тем, чтобы они не покалечили себя и других. Еще один ребенок из семейства Нерона сжался в комочек и рыдал между двух отпрысков Афродиты, которым поручили оказывать психологическую помощь пострадавшим. Один из младшеньких лежал с закрытыми глазами на руках у паренька из домика Гипноса, который укачивал его, напевая колыбельную.

За один вечер императорские дети превратились из врагов в жертв, которым нужна помощь, и Лагерь полукровок взял на себя эту миссию.

– Им нужно время, – сказала Мэг. – И много поддержки – такой, какая была у меня.

– Им нужна ты, – добавил я. – Ты показала им путь к спасению.

Она неопределенно дернула плечом:

– Тебя и впрямь сильно отдубасили.

Я не стал больше ее отвлекать, но, продолжая цедить энергетики, подумал, что, возможно, смелость – это часть замкнутого круга, как и травмы. Нерон хотел создать маленькие