– Кстати… как у вас с ним? Вчера, когда мы с Соней вернулись, вы вроде как были вместе.

Чувствую внимательный взгляд брата, скользящий по моему лицу, и надавливаю на педаль газа. Призрачные искорки покалывают губы, шею и спускаются по груди, напоминая о том, что случилось ранним утром.

– Мы… просто ужинали, – уклончиво отвечаю я.

– Ты покраснела.

– Это от солнца.

– Уверена?

– Дим, что ты хочешь? Да, мы переспали. Марк отличный любовник, и мне все понравилось. Еще подробности нужны?

– Да нет, этого достаточно, – бурчит он.

– А вы?

– Что мы? Мы друзья и оба по девочкам.

– Я имела в виду тебя и Соню, – звонко смеюсь я. – Хотя ваша химия с Рождественским не знает конкурентов.

– Прекрати! – обиженно вскрикивает Дима.

– Ладно-ладно, не петушись. Что там с Соней? Вы же не просто сутки бухали?

– Мы общались, – поправляет он.

– Дима, ну что ты как маленький? Секс был или нет? Я тебе призналась, твоя очередь.

Он медлит, но все же приглушенно отвечает:

– Был.

Черт! Я очень надеялась на другой ответ, но не подаю виду. Интересно, когда они успели? Вчера? А может, еще раньше? Еще до того, как Соня переехала. Мы ведь не школьники, которые ждут особенного момента, чтобы слиться душой и телом под звездами, нашептывая друг другу глупое – навсегда. Должна же была Сонечка на что-то подсадить Диму. Секс и жалость отменное комбо, чтобы дать мужику почувствовать себя сильным и нужным.

Бросаю беглый взгляд на брата. Губы сжаты, дыхание глубокое и тяжелое. Не так должен выглядеть удовлетворенный парень, но нужно дать какую-то реакцию на его искренность. Что там должна сделать хорошая сестра? Порадоваться?

– Вау! Поздравляю!

– Спасибо, – сухо выплевывает он.

– Что-то ты не очень счастлив.

– Все нормально.

– Судьба оказалась бревном?

– Ди! – грозно отрезает Дима.

– Все-все, я не при делах. Ты только не расстраивайся. Первые несколько раз с новым партнером редко когда бывают хорошими.

Хочется добавить, что секс втроем, когда третий – призрак бывшего, хорошим вообще никогда не бывает, но я благоразумно помалкиваю. Судя по реакции Димы, он и сам это понимает, только вот принять не хочет. Идиот. Но он мой родной и взрослый идиот, поэтому я не собираюсь его судить.

Городские огни все ближе, дорога становится оживленнее. Проезжаем закрытую заправку, окутанную вечерней темнотой, и я замечаю, как Дима открывает приложение для вызова такси на телефоне.

– Тебе куда-то нужно? Могу отвезти.

– Нет, это для Сони. Обычно я ее с работы забираю, но сегодня за руль мне уже нельзя.

Так вот ты какая, фея-крестная нового поколения. Золушка неплохо устроилась. Дима поднимает на меня взгляд, смятение на его лице, точно клинок под ребра. «Ничего, старшенький, я тебя расколдую». Возвращаю внимание дороге, крепче сжимая пальцы на руле. «А Золушку эту мышам скормлю, если потребуется».

В окнах первого этажа дома горит свет, и я неторопливо выбираюсь из машины. Неуютное волнение сковывает плечи, но мягкое тепло предвкушения расползается по груди и животу, согревая. Чем там занят Рождественский? Он вообще здесь? Как будет себя вести? И главное, как мне себя вести? Кажется, я начинаю понимать, чем чревато проживание в одном доме с тем, кто тебе нравится, но ты пока еще не определился, что именно между вами происходит.

Щелкает замок на воротах, и слышатся шаги. Оборачиваюсь к брату и замечаю сверкнувшие за забором фары. Дима выпрямляет спину и плечи и проводит растопыренными пальцами по спутанным волосам. Догадываюсь, чья карета из гнилой тыквы пожаловала, и не тороплюсь уходить. Невежливо же, а я вообще-то воспитанная девочка. Иногда. Открывается калитка, и в проеме появляется Соня. В ее руке пакет из супермаркета, а взгляд мечется от Димы ко мне и обратно.

– Привет, – настороженно говорит она, проходя во двор.

Дима бросается к ней и забирает покупки. Какой же он все-таки милый и… тупой.

– Привет, – с теплотой отвечает Дима и принимает поцелуй в щеку от Сони. – Что ты там накупила?

– Да так, по мелочи. Хочу суп сварить. Подумала, тебе будет полезно.

– О-о-о, я не откажусь.

Дима разворачивается и, сияя довольной улыбкой, шагает к крыльцу, а Соня держится чуть позади, будто ищет защиты. Какая прелесть. Придушила бы.

– Привет, Соня, – со скрипящим на зубах дружелюбием проговариваю я, встречаясь с ней взглядом. – Как прошел день?

– Эм-м-м… как обычно. А вы… куда-то ездили?

«К экзорцисту, но с такой нечистью, как ты, даже священники не справятся».

– Ага, в семейное местечко у реки, – бросаю я. – Решили проветрить голову.

– Здорово, – сковано произносит она.

– Мы тоже можем туда съездить, если хочешь, – говорит ей Дима и открывает дверь, пропуская нас вперед.

Соня поворачивается к нему, воодушевленно распахивая глаза:

– Да? Было бы классно! Сто лет не была на природе!

«А я думала, змеи спят в норах».

Приказываю себе держаться, сжимая зубы, и прохожу в дом. Все это труднее, чем я думала. Чувствую фальшь в каждом вздохе Сони, и это нестерпимо злит. Стягиваю с пыльных ног сандалии и улавливаю аромат попкорна и жженого сахара. Дима опасливо поглядывает на меня, и я прекрасно понимаю его посыл: «Дай ей шанс». Коротко киваю брату, чтобы его успокоить, и шагаю первой к приоткрытой двери на кухню. Пожалуйста, пусть там будет Марк. Он нужен мне для дела. Конечно же, я дам Сонечке шанс… шанс увидеть, что у феи-крестной есть злой покровитель, не уступающий в хитрости Золушке.

В большой сковороде под стеклянной крышкой взрываются кукурузные зерна, на кухонном островке стоит большая миска и два высоких стакана. Марк, одетый в домашние спортивные шорты и черную футболку, медленно оборачивается и осматривает меня с ног до головы, игриво ухмыляясь. Мурашки пробегают по рукам, сердце бьется чуть быстрее. Кажется, я соскучилась, и ведь можно совместить приятное с полезным. И Соню позлить, и себя порадовать.

– Привет, Марк! Ждешь кого-то? – весело спрашиваю я, делая шаг вперед, а за спиной чувствую Диму и Соню.

– Да вот… дождался. Привет, гулена, ты вовремя.

Ух ты, как интересно. И мне нравится его игривое настроение, оно очень кстати. Не спеша подхожу ближе и опускаю ладонь на его плечо. Марк едва заметно прищуривается, и я читаю в его глазах: «Что за цирк, Ди? Снова играть со мной вздумала?». Вытягиваю шею и приподнимаюсь на носки, чтобы поцеловать его в щеку, но это был бы не Рождественский, если бы все прошло так легко и гладко.

Марк обнимает меня за талию, крепко прижимая к груди, и ловит мои губы своими, запечатывая раздраженный, но такой чувственный поцелуй, от которого пол исчезает под ногами.