– Я думала она набивает себе цену! – вскинулась матушка, оторвав наконец ладони от лица. – Сумасшедшая жрица рода де Лавер!

– Ты никогда не говорила, что общалась с ней... – потрясенно выдохнул я. – Что она тебе сказала?!

Злость поднялась волной, внутри меня разгоралось пламя. Опомнился лишь тогда, когда отец заслонил собой матушку, выстроив между нами стену из магии.

– Аллиан, возьми себя в руки! Адриана, ни капли лжи, ты поняла меня?

– Любимый... – мама протянула руки к отцу, – родной мой... Я прошу, не сейчас, пожалуйста...

Я смотрел на родителей сквозь мутную пелену. Отец выглядел побитой собакой. Его разрывало изнутри от боли, но он упрямо держался, не позволяя ни мне совершить ошибку, ни дать маме призрачного намека на то, что все будет по ее желанию... Больше не будет.

Я отчетливо видел это в его глазах.

– Мы ждем, Адриана...

Именно то, как выглядел отец, отрезвило меня. Его ломало, его бесили манипулирования амарии, его разрывало от желания утешить, прикоснуться к ней, но он все еще помнил и кто он, и какая сила заключена в нем.

Я лишь на мгновение прикрыл глаза. Это по-настоящему страшно. Даже не то, что такому сильному, мудрому дракону может достаться такая амария, как моя мама. Нет, страшно видеть, как корежит того, кого всегда считал опорой, нерушимой стеной. Того, кого уничтожала та, кто должна была стать светом, путеводной нитью, скрытой силой...

И отец никогда не позволял мне этого видеть. Уверен, вся его жизнь с мамой – ежедневная борьба с ее амбициями и капризами.

– Как ты можешь так со мной? При нашем сыне? – эти слова только подтвердили мою догадку. – Я же твоя душа.

– А я? – тихо, буквально на грани слышимости спросил отец. – А я твоя ли душа, Адриана?

Будь моя воля и бы ни за что не хотел вновь увидеть или услышать все это. Блаженное неведение куда лучше горькой правды. Отец не был счастлив. Не был!

И это мне, а не Эстель стоит еще многому научиться. Особенно видеть. Эстель, несмотря на то что еще совсем молода, практически мало где бывала, толком не ведала уклада ни драконов, ни еще какой расы, была наивна и добра, но именно она видела суть. И понимала гораздо больше меня...

Усмехнулся, я знаю все о страсти, но именно Эстель понимает суть семьи. Каким идиотом я выглядел, когда давил на нее и напирал на эту сторону взаимоотношений мужчины и женщины... Все, что я могу предложить - это ложе? Да какая женщина на это согласится?!

– Аллиан, – позвал отец. – Адриана готова рассказать. Мы тебя слушаем.

Последняя фраза относилась к маме, которая уже не стояла, а сидела на софе.

Сидела и мрачно смотрела на меня и Владыку. Мрачно, обреченно, но при этом совершенно точно ни в чем не раскаиваясь.

– Как я уже сказала, она пришла ко мне ранним утром. Пришла пообщаться как мать с матерью, – сказав это матушка передернулась. – Она говорила со мной так, словно бы уже родила свою дочь.

– Она сказала тебе, что именно ее дочь будет амарией Аллиана? – глухо просил отец.

– Нет, имен не звучало, только туманный намек на то, что ею станет старшая жрица великого рода. И что это точно не она. Тогда мне и в голову не пришло, что Мариэла может говорить о событии, которое не произошло.

Мама пальцами стучала по своим коленям, размышляя.

– Мариэла была сумасшедшей, свято верящей в то, что видит и говорит. Ее видения... Ее уверенность в том, что за всем сказанным стоит богиня. Я пыталась ее образумить.

– Адриана, мне не нужны твои выводы. Мы хотим знать, что именно говорила Мариэла. Как именно она это говорила. Полный образ, Адриана.

– Полный? – мама распахнула глаза, словно ослышалась.

Я же хранил молчание, полный образ – действительно выход из ситуации, когда не будет искажена правда.

Но это потребует больших магических затрат от мамы, даже при поддержке отца, ведь на ней печать богини.

– Ты понимаешь, что после этого я еще как минимум сутки не смогу использовать магию? – проникновенно спросила матушка, глядя на отца. – Ты хочешь лишить меня этого ради образа из прошлого? А как насчет побочных эффектов? Мое здоровье для тебя больше неважно? Ты не доверяешь мне?!

– Адриана, я знаю тебя гораздо лучше, чем ты знаешь себя. О доверии между нами уже лет двести не может идти речи.

– Как ты так можешь?!

– Задай этот вопрос себе. И не устраивай истерик при нашем сыне. Он, конечно, вырос, и понимает уже гораздо больше, но мне бы хотелось, чтобы у него нашлось хоть какое-то оправдание твоим действиям. И пусть маленькая, но возможность простить.

– Простить? Да я все сделала ради него! Да я...

– Мама, – позвал я. – Я всегда знал, что ты сильная женщина и никогда не пасуешь перед трудностями. Позволь мне сохранить эту память о тебе именно такой.

Воцарилось молчание, которое прерывалось лишь рваным дыханием отца и постукиванием пальцев мамы по коленке. Почему-то этот звук, казалось бы, совершенно не громкий, отдавался в ушах сильнее всего.

– Что ж... Хотите видеть все? Я покажу.

Заклинание полного образа доступно единицам в нашей семье. Только самым сильным, мне, отцу, жрецу, и еще пяти драконам. Мы могли залезть в голову любого существа без последствий себе или тому, в чье сознание проникали. Не просто видеть его глазами, слышать и чувствовать, но при необходимости спроецировать образы из прошлого или настоящего в реальность, сделать последовательность жизнедеятельности этого существа, видимой для других.

Маме, как амарии Владыке, было доступно практически вес, чем владел отец. Проблема в том, что она мало чему хотела учиться. Но этот навык ей был доступен. Проблема заключалась в том, что уходило у нее на это гораздо больше сил и могло повлечь для нее неприятными ощущениям после – мигрень, тошнота, головокружение и даже носовое кровотечение.

Отец знал риски и не заставлял ее прибегать к такому способу. За все время я помню лишь два раза, когда мама решилась на подобное и отец ей это позволил.

Сейчас происходил третий.

Мы все вернулись в прошлое. Не просто видели чужими глазами, мы стали свидетелями, теми, кто словно прятался за портьерой,