Оля Гальцева позже расскажет следователям, что Спесивцев не трогал тело ее убитой подруги три дня – так проявлялась его извращенная религиозность. Маньяк решил дать душе погибшей покинуть тело и для этого держал форточку открытой. Ее торс Спесивцев оставил в ванной, рядом положил голову, а конечности сложил в бочонок и большую эмалированную кастрюлю. Маньяк переключился на Ольгу: стал регулярно насиловать и избивать девушку.

Поймали монстра благодаря череде случайностей и совпадений. Осенью 1996 года в Новокузнецке началась плановая подготовка к отопительному сезону, и коммунальщики делали поквартирный обход дома. Спесивцев наотрез отказался пускать их к себе: он заявил, что является психически больным и заперт собственной матерью. Ту же легенду маньяк повторил пришедшему с проверкой участковому. В итоге к квартире Спесивцевых прибыл наряд милиции, и дверь взломали.

Внутри там стоял жуткий трупный запах, валялась окровавленная детская и взрослая одежда, стояли ведра с человеческими органами, а в ванной и на кухне лежали фрагменты расчлененных трупов. В одной из комнат милиционеры нашли обессиленную, истощенную Олю Гальцеву в кровоподтеках и ссадинах. В тяжелом состоянии ее доставили в больницу. Там, превозмогая боль и слабость, она смогла дать показания против своего мучителя и его матери. Несмотря на усилия врачей, через три дня девочка скончалась.

При этом самому маньяку удалось сбежать – он вылез из окна и пробрался по пожарной лестнице на крышу дома.

Пару дней спустя Спесивцев вернулся к подъезду, где и был задержан дежурившими там милиционерами.

Вскоре арестовали и Людмилу Спесивцеву: маньяк не скрывал, что мать была его активным пособником. Хотя сама женщина открещивалась от большинства преступных эпизодов и называла слова сына враньем:

«Я за четыре ведра [с останками жертв] отвечаю. Я себе заработала уже за четыре ведра… Как же тебе не стыдно? Ты за что так на меня обозлен? Бессовестный ты… Я его не брала, твой труп. Я его не ем… Не надо, Саша, не при на мать!»

В ходе расследования была доказана причастность Спесивцева к четырем убийствам: трех последних девочек и женщины, чью голову обнаружили в его квартире. Впоследствии Александр признался еще в 15 убийствах, но на суде изменил показания. По мнению врачей, обследовавших маньяка, Спесивцева привлекали именно издевательства над своими жертвами: в этот момент он чувствовал себя господином, вершителем судеб. Так он мстил другим за свою болезнь.

Людмилу Спесивцеву суд признал виновной в соучастии в трех убийствах и приговорил к 13 годам тюремного заключения в колонии общего режима. Женщина вышла на свободу в 2009 году.

Маньяку дали 10 лет тюремного заключения за убийство Евгении Гусельниковой. Через год его признали невменяемым и отправили на принудительное лечение в Волгоградскую психиатрическую спецлечебницу с интенсивным наблюдением, где он находится и по сей день.

Где грань милосердия?

Когда он навестил ее в тот роковой день, она была особенно взволнована и зла, чем когда-либо. Кричала, что ненавидит это место. Не понимала, что с ней не так и почему она не может вернуться домой. Она не хотела здесь оставаться. Вот уже три месяца Пэм Круспе находилась в Парксайд Инн, доме престарелых для пациентов с болезнью Альцгеймера в Бойнтон-Бич.

Стивен приезжал к Пэм ежедневно. И видел, что ей становится все хуже. Они были женаты 42 года, воспитали троих детей. В последние годы Пэм Круспе работала в суде, пела в церковном хоре, участвовала в марафонах.

Но к тому моменту, как ей исполнилось 61, женщина не могла самостоятельно воспользоваться туалетом или позвонить по мобильному телефону.

Она подолгу смотрела на привычные предметы и не могла вспомнить, для чего они предназначены. В редкие моменты просветления Пэм рыдала и говорила, что не хочет такой жизни.

Ее 62-летний супруг Стивен в прошлом был морским пехотинцем, а после увольнения из армии работал школьным учителем. Пэм была любовью всей его жизни, и он привык, что может решить любую ее проблему. Но сейчас она буквально таяла у него на глазах, и самое страшное – мучилась. Стивен должен был как-то помочь любимой женщине. Но как?!

Вечером 27 марта 2017 года Стивен Круспе решил погулять с женой. Выписал ее на стойке регистрации лечебницы и, проехав милю, остановился у местной кофейни. Принес горячий кофе. Пока они разговаривали, Пэм то замыкалась в себе, то возвращалась к реальности.

Через час она посмотрела Стиву в глаза и спросила:

«Нам обязательно туда возвращаться?»

Мужчина ответил, что у них нет иного выхода. Чем ближе они подъезжали к Парксайд Инн, тем несчастнее становилась Пэм.

Когда они вернулись в палату, Пэм принялась умолять мужа:

«Я хочу, нет, прошу… пожалуйста, Стив… Я не могу здесь больше находиться. Я хочу умереть. Меня больше никто не любит, потому что такой меня любить невозможно. Я чувствую себя в ловушке. Не так я хотела прожить остаток своих дней. Я себя убью. Наложу руки. Пусть это будет грех, но так жить невозможно. Не дай мне так жить! Сжалься, пожалуйста!»

Слова жены пугали и больно ранили Стива, но он понимал, что для его гордой и энергичной Пэм такая жизнь – невыносимая мука. Они покинули палату и через боковую дверь вышли на парковку. Стивен подвел Пэм к их фургону и достал из бардачка пистолет. Пэм стояла рядом, открыто глядя ему в лицо.

Стив подумал, что, может, если он направит на нее пистолет, Пэм испугается и передумает. Но она смотрела на него с любовью. В ее глазах не было страха – лишь отчаянная мольба.

…Они познакомились в 1974 году на торжестве в честь дня основания Корпуса морской пехоты в Вашингтоне. За соседним столиком двадцатилетний Стив заметил симпатичную девушку с каштановыми волосами. Они протанцевали весь вечер. Оказалось, Пэм учится в Университете Мэриленда и совсем недавно устроилась в Командование ВМС. Парень с девушкой так понравились друг другу, что под конец договорились вновь встретиться.

Весной Стив сделал Пэм предложение. У них родилось трое детей: дочь и двое сыновей. Семья постоянно переезжала с одной военной базы на другую. Иногда Стива отправляли в заграничные командировки – его месяцами не бывало дома.

Армейская карьера Стива шла в гору. Он дослужился до старшего сержанта и начал тренировать «морских