— Мы ждали тебя… Добро пожаловать, новый Хранитель. Твое испытание только начинается. Древняя кровь пробудилась, и теперь ты должна выбрать свой путь — стать щитом против тьмы или позволить ей поглотить все сущее…

И где то глубоко внутри себя я знала, чувствовала, что «голос» стар, настолько он древний, что мера «возраста» для моего понимания просто непостижима. «Оно»- старее мира.

В сгустившейся тьме я видела, как тысячи нитей судьбы переплетаются вокруг меня, как потоки тьмы приходят в движение. И где-то там, в этом водовороте нитей, была тонкая мерцающая нить жизни Дарислава, медленно угасающая в темноте…

Погружение в древнюю магию было подобно падению в бездонный колодец. Сначала я летела сквозь тьму, затем вокруг начали вспыхивать образы — яркие, живые, пугающие своей реальностью. Первое испытание настигло меня волной обжигающего холода. Я оказалась посреди ледяной пустыни, где ветер резал кожу, а каждый вдох обжигал легкие. Этот холод был знаком — такой же лед сковал мое сердце, когда Валик, которому я доверила свою любовь, предал меня.

Нет, не тогда, когда я сама прогнала его, а еще до этого. Когда он свалил в закат в первый раз. Я вновь почувствовала то одиночество, ту пустоту, что грозила поглотить меня целиком.

— Сдайся…. - шептал мне голос в моей голове, — позволь холоду забрать боль. В пустоте нет страданий…

Медленно качнула головой?

— н-нет..

Тот же голос прошептал:

— Тогда покажи, что твое пламя сильнее любого холода.

Медленно зрело понимание — этот путь ведет в никуда, в бесконечную мерзлоту… Души? Где-то глубоко внутри затеплилась искра. В памяти всплыли смутные образы. Мои родители, улыбка бабушки… Я потянулась к ней, к этой искорке, раздувая этот огонек, превращая его в пламя, которое постепенно охватило все тело. Лед вокруг начал таять, и пустыня растаяла, как мираж.

Второе испытание погрузило меня в абсолютную тьму.

— Найди свет там, где его нет, — произнес голос в моей голове.

В этой тьме я слышала шепот незримых созданий, чувствовала их скользские, не оставляющие следов, прикосновения. Они нашептывали обещания, предлагали силу в обмен на подчинение.

Но…

— Мама? — я обернулась, заметив краем глаза светлый силуэт молодой темноволосой женщины. Как я могла ее забыть? И меня поглотил теплый свет детского незамутненного счастья, когда мама читала мне сказки перед сном, а папа учил различать созвездия на ночном небе.

Я вспомнила тепло дружбы с Анькой, оставшейся в моем прежнем мире — на Земле — наши секреты, стёб над бывшими, ее смех, поддержку в трудные минуты. И самый яркий свет — в глазах Дарислава, который сейчас боролся со смертью, чтобы защитить меня. Его любовь сияла ярче всех звезд.

Я, подчиняясь странному порыву, создала из этих воспоминаний светящуюся сферу — не магией, нет. Я вложила в нее свою веру в лучшее, веру в любовь.

Тьма отступила, прикосновения странных невидимых существ исчезли.

Третье испытание было самым жестоким.

Я оказалась в своем родном доме. Двор, старое дерево и качели…

В тот день полыхало зарево. Отовсюду разносились испуганные крики. Люди, мужчины и женщины метались. Кто то сидел на коленях, прижимая к себе плачущих детей.

Вот люди… Маги, воины, мужчины, с искаженными лицами, и женщины, стирают слезы и встают в круг, помещая в его центр детей разного возраста. В едином порыве синхронно выкрикиваются слова заклятья и взлетают ножи, кинжалы, все то, чем можно пустить кровь и воздух звенит от магии. Пространство взрывается слепящим белым светом…

Это день… Тогда погибли родители? Я видела их, живых, улыбающихся. Папа рывком вытолкнул в центр круга бабушку с дедом, сжимающим меня в объятиях.

— Лапманд… Измени прошлое, — предложил голос, — Спаси их…

Искушение… Господи, все мое существо, вся душа рвалась сейчас туда, в тот сладкий миг, где родные были живы, Смеющиеся теплые глаза папы и мама, положившая голову ему на плечо…

Мое сердце разрывалось. Я могла спасти, вытащить их, могла изменить события того дня. Но цена… Нарушение законов времени приведет к катастрофе. «Эффект бабочки». Изменение прошлого — это разрыв в ткани реальности.

— Прошлое делает нас теми, кто мы есть, — прошептала я сквозь слезы, глядя, как дедушка в последний раз уходит из дома. Его потом найдут настолько жестоко растерзанным, обескровленным… Его хоронили в закрытом гробу…

— Нет. — сглатывая слезы, хрипло сказала я. — Кесарю-кесарево. Прошлое- прошлому…

— Ты достойна быть Хранителем, — произнес голос. — Но помни — истинная сила не в могуществе, а в способности любить и защищать тех, кто дорог….

Казалось, шепот отдается от стен, и звучит уже не только в моей голове. Он во мне, внутри меня самой появилось Знание.

Магия хлынула неудержимым потоком. Теперь она была часть меня самой. Я чувствовала, как она струится по венам, наполняя меня невиданной мощью. Я проливалась дождем над землей и видела, как порхают птицы. Я текла бурной маленькой рекой и видела рыбаков, сетующих на улов. Я была везде и нигде…

Открыла глаза и увидела храм, залитый серебристым светом. Оказалось, что лежала рядом с колодцем, в котором уже не клубилась тьма. Теперь это был серебристый туман с темными всполохами.

Сколько же я пролежала так, что от неудобной позы все затекло?!

Дарислав лежал у растрескавшейся колонны, Рядом склонился Шонкар:

— Кинжал, обработанный ядом. — он кряхтя встал — Время утекает сквозь пальцы, как песок в часах. Ему осталось немного. Я… Горько признавать, тут я бессилен…

— Не смей сдаваться! — я рухнула на колени перед любимым мужчиной. — Яхочу за тебя замуж, гад ды такой!

Кожа Дарислава была серой, дыхание едва заметным. Положив руки ему на грудь, я позволила новой силе течь сквозь меня. Серебристое сияние окутало мои руки и перекинулось его тело,

— Кровь- это вода. яд- вода, шептала я, всплывающие в голове нужные слова. — Растворилось — ушло, все с собой унесло, в землю впиталось — ничего не осталось…

Он не приходил в себя. Прижалась ухом к его груди, вслушиваясь в