Женщина поджала губы.

— Может и попрошу, — упрямо ответила она. — Почему и впрямь не попросить? От меня ведь не убудет.

— Вы боитесь отказа? — догадался я.

— А если и так, — проворчала женщина. — Я попрошу, а он скажет, что не хочет котячится. И как после такого мне ему в глаза смотреть?

В этот момент Яблокова жалостливо посмотрела на меня, и в ее глазах опять блеснула влага.

— Вы сейчас пытаетесь намекнуть, чтобы я вам помог и поговорил с Фомой?

— Догадался? — фыркнула женщина и хлопнула меня по руке. — В конце концов, ты адвокат. Мог бы и сам предложить помощь бедной мне.

— Вы не бедная, а вполне богатая женщина, — напомнил я.

— Если это намек на гонорар, то забудь. Иначе я стану выставлять тебе счета за выпечку и разорю тебя за пару месяцев.

— Договорились, — быстро согласился я. — Вы готовите вкусняшки, а я поговорю с Фомой.

— Отчего-то мне кажется, что я сейчас здорово продешевила, — хмыкнула Яблокова и направилась в дом. — Сегодня я покормлю тебя пирогом.

Глава 23

Утренние визиты

Утро началось с громких голосов, которые донеслись до меня из-за закрытой двери. Я вскочил с кровати, не сразу поняв, что происходит. И лишь спустя пару секунд смог разобрать голос Яблоковой, которая на повышенных тонах кого-то отчитывала. Любопытство подтолкнуло меня быстро привести себя в порядок: умыться, почистить зубы и облачиться в деловой костюм темно-синего цвета, который мне загодя приготовила Людмила Федоровна.

Когда я вышел из своей комнаты, то увидел взлохмаченного Фому. При моем появлении парень мигом прижал указательный палец ко рту, призывая меня к молчанию. И я резонно решил не торопиться задавать вопросы.

— Что вы себе позволяете? — сурово вопрошала тем временем Яблокова у невидимого гостя.

Я подошел к краю лестничного пролета и осторожно заглянул вниз, чтобы заметить красный пиджак.

— Свиридова? — шепотом уточнил я у Питерского.

— Она самая, — одними губами сообщил парень.

— Больше в приемной никого нет?

Фома мотнул головой, а потом добавил:

— Но там становится жарко, Павел Филиппович. Я бы не стал спускаться.

— Надо, Фома. Надо, — мрачно подытожил я. Поправил узел галстука и зашагал по ступеням на первый этаж.

— Павел Филиппович, — обратилась ко мне Елена Анатольевна, когда я оказался в холле. — Я пришла к вам…

— Вы пришли в этот дом, — ледяным тоном поправила ее Яблокова. — Здесь расположен кабинет адвоката, это правда. Но приемные часы еще не наступили. И потому вы пришли в дом, госпожа хорошая. При этом умудрились оскорбить его хозяйку.

— Я всего лишь заметила, что хозяйка дома давно почила, — парировала Свиридова. — И вы слегка ее напоминаете.

— То есть я напоминаю вам мертвую женщину? — недобро усмехнулась Людмила Федоровна. — А вы не ищете легких путей, девушка.

— Что здесь происходит? — осведомился я. — Почему утро началось со скандала?

— К нам в дом приперлась какая-то неизвестная мне девица, Павел, — с готовностью пояснила Яблокова.

Она добавила в голос меда и стала казаться настоящим ангелом. В строгом платье глубокого фиолетового цвета и новой стрижкой она ничем не напоминала Виноградову, которую я знал раньше.

— Я известная… — начала было Свиридова.

— Тшш, — мягко оборвала ее бухгалтер. — Я веду беседу с мастером Чеховым. Вам стоит дождаться, когда я закончу, и лишь потом говорить. А вмешиваться в беседу — признак дурного тона. Этикету вы не обучены? Печально. Но никогда не поздно познать основы этой науки.

Женщина повернулась ко мне и продолжила.

— Так вот… на чем я остановилась? — соседка потерла виски кончиками пальцев, словно припоминая, о чем говорила. — Ах, да, к нам пришла неизвестная мне девица. И с порога велела позвать хозяина. А затем соизволила потребовать себе чашку чая.

— Я прошу прощения, — успела вставить гостья и замолкала, потому как Яблокова вновь на нее зашипела.

— И когда я вежливо попросила ее представиться, эта посетительница заявила, что меня это не касается, — продолжила Людмила Федоровна. — Что перед слугами она оправдываться не станет.

— Я не знала… — пробормотала Елена Анатольевна, но продолжить не решилась.

— И в довесок ко всему эта особа заявила, что я напоминаю ей мертвячку. Представляете? — Яблокова принялась обмахиваться конвертом, который до того лежал на столике. — Так меня еще никто не оскорблял за всю мою, пусть не такую уж и долгую, но все же жизнь.

— Почему вы не представились? — поинтересовался я, обратившись к притихшей гостье.

Она бросила на меня раненый взгляд и вдруг обхватила себя руками. А потом ее плечи дрогнули. Яблокова застыла, и ее лицо приобрело странное выражение, которого я раньше у нее не видел. Она казалась почти испуганной.

— Только не вздумайте плакать, — сипло попросила она, но в этот же момент Свиридова всхлипнула.

Не успел я среагировать, как Людмила Федоровна подошла к столу Нечаевой и налила в стакан воду из графина.

— Выпейте, — приказала она, протягивая стакан девушке.

Та взяла его дрожащими пальцами, но не смогла сделать ни одного глотка. Стеклянный край несколько раз ударился о ее зубы.

— Да что ж такое, — фыркнула моя соседка и смочила пальцы в воде, чтобы ими очертить скулы Елены. — Неужели я вас так напугала, девочка?

— У меня больше не будет фамилии, — выдавила гостья, и из ее глаз полились крупные слезы. — Он отобрал у меня фамилию…

—