— Это ваша охрана? — предположил я.

— Все верно, — кивнул Петров и снова скривился. — Мне это не особенно по вкусу. Но охрана дает клятву верности. Они физически не смогут меня предать и рассказать о том, с кем я встречался, или о чем говорил.

— Мне знакомы подобные клятвы, — невольно поежился я.

— Не удивлен, — произнес парень негромко и откинулся на спинку скамьи. — Иногда думаешь, насколько счастливы те, кто родился далеко от столицы и всех этих рангов и привилегий.

Я невольно вспомнил Новорильск и едва не осенил себя знаком Искупителя.

— Поверьте, везде есть свои подводные камни. Мой помощник родом из глухой деревушки. И там ему пришлось несладко.

— Там помещик лютовал? — поинтересовался Гордей.

— Не было там аристократов, — вздохнул я. — Но все равно местные нашли за что гнобить парня.

— Всегда можно найти повод, если есть причина, — помрачнел Петров.

В этот момент к нам подошел мальчишка в серой приютской форме. Он низко поклонился, демонстрируя уважение, а потом стрельнул по сторонам глазами, и страшным шепотом уточнил:

— А это правда некромант? Тот самый? Всамделишный?

— Сейчас он призраку прикажет и тот тебе пенделя отвесит, — сурово пообещал Петров, но уголки его губ так и норовили разъехаться в стороны.

Однако мальчишка не думал пугаться. Он вручил Плуту два продолговатых мотка бумаги и не спешил уходить.

— Покажите призрака? — попросил паренек, старательно не глядя на Гордея. — Мне потом все завидовать будут.

Я вздохнул и щелкнул пальцами. Рядом со скамьей появился пенек и деловито осмотрелся. Заметив любопытного мальчишку, насупился и заворчал. Я призвал Митрича и тот сразу же явился. Оглядел собравшихся и уточнил:

— Чего нужно, хозяин?

— Этот молодой человек хочет увидеть призрака, — пояснил я и проявил духа в реальном мире.

— Так пусть помрет, — буднично предложил миньон. — За гранью не так много мелких призраков. Будет с кем поиграться.

Затем мой помощник принялся зловеще хохотать, очевидно, намереваясь испугать пацана.

— А есть кто пострашнее? — вдруг уточнил мальчонка. — Это похож на нашего учителя труда.

— Что? — опешил Митрич. — На трудовика похож?

— У него такая же старомодная одежда, — с готовностью кивнул пацан.

— Да ты знаешь, постреленыш, что эта теплая удобная куртка с большими карманами видела больше, чем ты за свою короткую жизнь? А боты мои столько задниц пацанских отбили…

Я покачал головой и отослал разошедшегося не на шутку Митрича в межмирье. Осуждающе уточнил я у мальчишки:

— Ну вот зачем ты оскорбил приличного призрака?

— Ну он правда не страшный, мастер некромант. У меня дядька больше жути нагонял, когда напивался и начинал табуреткой отбиваться от чертей невидимых. У вас же наверняка есть кто-то жуткий. Ну, покажите, чего вам стоит?

Гордей не мешал мальчонке канючить и хитро покосился на меня. Я пожал плечами и вызвал баньши. Та явилась практические сразу и скрестила руки на груди, недобро глядя на мальца.

— Это ты плохо отозвался о Митриче? — спросила она и погрозила мальчонке костлявым пальцем.

— А чего он жаловаться пошел? — удивился смелый паренек.

— Я не Митрич, — протянула женщина и ее лицо приобрело хищное выражение. — Жалеть тебя не стану. Буду следить, чтобы ты учился хорошо. И не прогуливал уроки. Станешь филонить — приду ночью и…

Она не закричала, а лишь слегка свистнула, но этого хватило. Пацан подхватился и бросился прочь. Нам оставалось только смотреть, как сверкают подошвы его изношенных ботинок.

— Разве миньоны могут ходить по своей воле по городу? — осведомился Петров.

— Вряд ли парень знает, какими талантами обладают помощники некроманта, — отмахнулся я и отпустил баньши.

— Мне показалось, или ваши миньоны имеют свои эмоции и даже заступаются друг за друга? — уточнил Гордей Михайлович, осторожно отодвигаясь от пенька, который увлеченно играл со шнурками его туфель.

Я решил не давать прямого ответа и пожал плечами со словами:

— Может быть, для некромантов это норма.

— Кажется мне, что это не так, Павел Филиппович.

Пенек понял, что ему не удастся развязать узел, и поковылял ко мне. Затем проскрипел что-то обиженное и ткнул в сторону моего собеседника корнем.

— Нехороший человек. Умрет и станет лучше, — пообещал я пеньку и тот довольно заворчал, исчезая.

— Ну и шуточки у вас, господин некромант, — нервно хохотнул Гордей.

— Какие есть, — спокойно ответил я. — Мои тотемы их понимают.

Я как мог оттягивал момент, когда придется пробовать это странное кушанье с непонятным названием. Но время пришло, и мой собеседник протянул мне сверток из пергаментной бумаги.

— Выглядит как мумия, — заметил я. — Может ее подготовили для того, чтобы зарыть?

Парень засмеялся, запрокинув голову, и внезапно показался совсем мальчишкой.

— Смешно, мастер Чехов. Хоть я и не ваш тотем, но шутку оценил. Смотрите, как я развернул бумагу, и повторите. Давайте же, неужто жуткий некромант боится обычной еды?

Я вздохнул и не нашелся с ответом. Снял бумагу с одного края угощения и увидел тонкий сухой блин с ожогами от огня.

— Это точно свежее? — без надежды на спасение спросил я.

Но ответа не последовало. Петров откусил шаверму и зажмурился от удовольствия. Или он только пытался убедить меня, что наслаждается трапезой. Я все же рискнул и отхватил большой кусок, который тут же принялся жевать. Но на удивление блюдо оказалось вкусным. Признаваться в этом мне ужасно не хотелось. Однако мне не удалось скривиться. Да и не стоило обижать повара, который наверняка старался угодить Плуту и его приятелю.

— Не смертельно, правда? — уточнил Петров.