Лукан не слышал его, оглядывая комнату. В комнате царил беспорядок: книги были свалены в кучу на полу, бумаги разбросаны по всей поверхности, но это был скорее беспорядок отвлеченного ума, а не результат того, что кто-то перевернул здесь все вверх дном. Небольшие знаки — кружка остывшего кофе здесь, тарелка с остатками еды там — указывали на то, что Вассилис — просто еще один рассеянный ученый. Или был им до того, как кто-то перерезал ему горло. Он подошел к столу, склонился над ним и прижал пальцы к шее мужчины сбоку. Пульса не было — доктор, конечно, был совершенно мертв, — но под кожей все еще ощущалось тепло. Он умер совсем недавно. Вблизи рана выглядела не лучше: яркий красный порез, аккуратный, лучше не бывает. Работа профессионального убийцы. Который все еще может быть где-то рядом.

Эта мысль должна была бы встревожить его, но она едва ли проявилась на фоне более серьезного беспокойства: его единственная зацепка во всей этой тайне была уничтожена в буквальном смысле этого слова. Кого ты так боялся, доктор? подумал он, вглядываясь в пустые, остекленевшие глаза мужчины. Что ты знал? То, что этот человек что-то знал, не вызывало сомнений. Теперь Лукан был уверен, что это не было ловушкой; доктор был готов открыть ему какую-то правду, хотя и боялся, что это может стоить ему жизни. Что ж, в этом он был прав.

— Что за кровавый хаос, — пробормотал Гектор, присоединяясь к нему у стола. — Нам нужно уходить, Лукан. Здесь небезопасно.

— Просто дай мне минутку.

— Для чего? — Охранник ткнул дубинкой в труп. — Не хотелось бы тебя огорчать, но в ближайшее время он вряд ли заговорит. Признай это, парень. Какие бы секреты ни были у этого человека, они умерли вместе с ним.

— Возможно, — ответил Лукан, его взгляд скользнул по поверхности стола и задержался на стопках бумаг и гроссбухов. — Или, может быть, он их записал.

— Зачем ему это делать? — спросила Блоха, протискиваясь между ними. Вид трупа, похоже, ее не смутил. Без сомнения, она видела и похуже.

— Потому что он был ученым. И, готов поспорить, что, как и большинство ученых, он вел записи о своих мыслях и открытиях...

— Забудь об этом, — прервал его Гектор. — Посмотри, в каком состоянии это место; ты можешь потратить часы на поиски и все равно не найти то, что ищешь.

— Тогда нам лучше начать.

— Послушай меня, парень — тот, кто убил доктора, может вернуться в любой момент.

— Тем больше причин для тебя выйти из комнаты и продолжать сторожить.

— Нам пора идти. Сейчас. Вернуться в наш дом и обдумать варианты...

— Он — наш единственный вариант, — отрезал Лукан, указывая на Вассилиса. — Или, по крайней мере, был им. И я не уйду, пока не выясню, что он хотел сказать. Так или иначе.

Гектор сжал челюсти, на лбу у него запульсировала вена. Лукан выдержал взгляд мужчины, даже не моргнув. Так продолжалось несколько мгновений, пока Блоха не вздохнула.

— Вы оба идиоты.

Гектор хмыкнул и кивнул на Лукана.

— Это он идиот. Тогда приступай к делу, Гардова. — Он повернулся к двери. — Сейчас я досчитаю до ста и уйду, с тобой или без тебя.

— Так что мы ищем? — спросила Блоха, когда Гектор вышел из комнаты.

— Не знаю, — признался Лукан, роясь в ближайшей стопке бумаг. — Возможно, дневник или что-то в этом роде... — Он замолчал, увидев непонимающее выражение лица девушки. — Книгу, — пояснил он, — исписанную почерком доктора.

Девочка оглядела комнату:

— Но здесь, должно быть, сотни книг.

— Верно, но она будет непохожа на другие. Там будет написано от руки, а не печатным текстом.

— Но я даже не умею читать.

— Не важно, ты поймешь это, когда ее увидишь. И постарайся ничего не сломать.

Блоха бросила на него сердитый взгляд и направилась к полкам в дальнем конце комнаты. Лукан снова сосредоточился на столе и, пытаясь не обращать внимания на остекленевшие глаза трупа, продолжал рылся в кипах бумаг. Не найдя ничего интересного, он подошел к тому месту, где сидел доктор, и заглянул в оба ящика. Оба были набиты бумагами и разными безделушками, но ничего похожего на дневник не было. Черт возьми, должно же быть хоть что-то...

Он вздрогнул, когда грохот прервал его размышления, что-то разбилось об пол. Он резко обернулся и увидел Блоху, стоящую на табурете и одной рукой опиравшуюся на книжный шкаф. Зазубренные осколки того, что когда-то могло быть стеклянной скульптурой, лежало у ее ног.

— Черт возьми, — рявкнул он, — я же просил тебя быть осторожной.

— Что это была за чертовщина? — прошипел Гектор, просовывая голову в дверной проем.

— Просто Блоха была неосторожна.

Мужчина что-то пробормотал себе под нос и снова исчез.

Щелчок.

Лукан нахмурился:

— Что это был за звук?

— О, ничего, — небрежно ответила Блоха. — Просто эта фальшивая книга, которая, похоже, служит рычагом. — Она усмехнулась, когда весь ряд томов в кожаных переплетах по дуге выдвинулся из книжного шкафа, открывая затемненное отделение позади.

— Дай-ка я посмотрю, — сказал Лукан, подходя к ней.

— Э-э, — ответила девушка, протягивая руку в пространство. — Это моя находка, поэтому я первая поищу что-нибудь ценное.

— Хорошо. Просто скажи мне, что ты чувствуешь. Есть ли какой-нибудь...

— Дай мне шанс. — Блоха нахмурила брови, роясь внутри. — О, кое-что нашла. — Она вытащила руку, в которой был зажат обрывок карточки с загнутыми уголками. На ней было изображение женщины, нарисованное углем.

— Дай мне посмотреть.

Блоха была более чем счастлива расстаться с рисунком и немедленно сунула руку обратно в тайник. Лукан перевернул карточку, обнаружив надпись на обороте. Моему дорогому Бенито. Всегда твоя, Матильда. Он взглянул на мертвого доктора. Что ж, похоже, по крайней мере один человек будет оплакивать его кончину.

Резкий вздох подсказал ему, что Блоха нашла что-то еще. Лицо девочки просияло, когда она вытащила маленький кожаный мешочек, который звякнул, когда она его встряхнула. Ее улыбка стала шире, когда она развязала шнурки, открывая блеск серебряных монет внутри.

— Вот это мне больше нравится, — пробормотала она.

— Что-нибудь еще?

Блоха снова сунула руку в тайник.

— Ничего... Нет, подожди. Кажется, там что-то есть... Нашла. — Она достала блокнот в потертой кожаной обложке и открыла его, чтобы показать страницы, исписанные аккуратным почерком, состоящие из абзацев под подчеркнутыми датами.

— Он, — взволнованно сказал Лукан. — Это, должно быть, дневник доктора.

— Тогда давайте