Шрифт:
Закладка:
То, что происходит на Украине сегодня и вовсе не поддается нормальной, человеческой оценке. Это можно определить только одной фразой – «политический и исторический психоз». Официальная парламентская газета «Голос України» в 2015 г. опубликовала закон, которым предусматривается запрет пропаганды коммунистического и национал-социалистического (нацистского) режимов, а также их символики в Украине, а также закон, которым воины Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии признаны борцами за независимость Украины. Законом о признании воинов ОУН и УПА борцами за независимость Украины определен перечень органов власти, организаций, структур и формирований, функционировавших в 20-м столетии, участники которых признаются борцами за независимость Украины. В частности в этот перечень вошли ОУН и УПА.
Помимо этого, в перечень организаций, члены которых считаются борцами за независимость Украины, вошли: повстанческие и партизанские отряды, боровшиеся за независимость Украины в 1917—1930 годах, Украинская военная организация (УВО), Народно-освободительная революционная организация, Украинская народная революционная армия, Украинский главный освободительный совет, Антибольшевистский блок народов, Украинская Хельсинская группа, Народный Рух Украины.
Законом установлено, что «борцы за независимость сыграли главную роль в восстановлении украинской государственности», и предусмотрено, что государство и органы местного самоуправления смогут предоставлять им социальные гарантии, льготы и другие выплаты. В документе говорится, что «публичное отрицание правомерности борьбы за независимость Украины признается надругательством над памятью борцов за независимость, закон устанавливает, что подобное надругательство является противоправным».
Всё! Те, кто жег, резал, убивал, четвертовал свой собственный народ, стали героями!
XХХXV. Победа!
…Утром 8 мая 1945 г. батальон вновь вернулся к выполнению прежней задачи – мы выехали в направлении гг. Заболотов – Коломыя.
В Коломыя остановились на ночлег. И вновь старший группы встретился с городским и партийно-хозяйственным активом, членами истребительных отрядов, недавно сформированных в охваченных бандеровщиной районах Коломыи.
Командир батальона получил шифровку о том, что за последнее время отмечалась значительная активизация националистических банд, особенно в районах Станиславской и Тарнопольской областей. По оперативным данным националисты располагали разветвленной сетью так называемых боевок (10—20 человек), а в предгорьях Карпат иногда появлялись и более крупные банды. Бандиты были вооружены карабинами, автоматами, пулеметами; имели гранаты и взрывчатые вещества. Бандитские действия были направлены на дезорганизацию работы органов Советской власти на местах. Бандиты терроризировали партийных и советских работников, приезжающих в села, поджигали сельсоветы, уничтожали документы, убивали местных работников, которые не поддерживали их. Семьи советского актива уничтожались.
Мы знали, что здесь, в районе г. Коломыя действуют несколько банд, а в самом городе имелся коломыйский окружной провод ОУН-УПА. Но при любой попытке найти эти банды, они как ртуть рассыпались на мелкие боевки и уходили из-под нашего удара, просачивались сквозь кордоны и засады, а потом вновь сливались вместе где-нибудь в другом районе. Эта тактика с начала года была неоднократно успешно опробована бандитами и взята на вооружение. Теперь они уходили от прямых боестолкновений с нами и наносили точечные удары по наиболее уязвимым местам.
Подобная тактика, по мнению оуновцев, должна была обеспечить лучшую маневренность при вооруженных столкновениях с подразделениями войск НКВД, при возможности уход из-под их удара и таким образом обеспечивала сохранность своих кадров.
В начале февраля 1945 состоялось совещание ведущих функционеров ОУН с участием «главнокомандующего» УПА Р. Шухевича, начальника «Главного войскового штаба» УПА Д. Грицая, шефа СБ ОУН Н. Арсенича, организационного референта Центрального Провода (ЦП) ОУН В. Кука, руководителя Галицкого краевого провода ОУН Р. Кравчука, референта пропаганды ЦП ОУН П. Дужого и других членов ЦП, которые пришли к единодушному мнению: необходимо ликвидировать лишние звенья в структуре управления УПА, расформировать крупные подразделения уровня «курень» и «сотня» и перейти к действиям мелкими подразделениями уровня «чота-рой».
Вскоре это решение было оформлено приказом командования УПА-Запад, в котором настойчиво рекомендовалось в целях сохранения личного состава действовать небольшими группами по 10—15 человек, которые должны быстро маневрировать и молниеносно менять места дислокации. При этом уходить от открытых вооруженных выступлений и столкновений с частями Красной Армии и ВВ, а основные удары наносить по гражданским администрациям, складам с продовольствием, отдельно стоящим военным объектам, имеющим небольшую охрану, местам проживания партийных, комсомольских и советских работников, колхозной администрации, лиц, сочувственно относящихся к советской власти. То есть формы борьбы стали носить преимущественно террористическо-диверсионный характер.
А в тех районах, где особенно активно налаживалась мирная жизнь, и жители которых, по мнению бандеровцев, лояльно относились к советской власти, бандеровский террор вообще приобрел массовый характер, вплоть до требований применять «пьяткування» (уничтожение каждого пятого).
Целью террора ОУН, являлось не только уничтожение «подсоветчиков», но и запугивание остальных жителей. «Наглядностью» этого служило осквернение тел уничтожаемых сторонников советской власти.
Сложность борьбы с оуновцами заключалась в том, что каждая бандгруппа-боевка в 10—30 бандитов базировалась на определенной территории населенного пункта, имея в нем хорошо замаскированные убежища-схроны, скрывалась в них, получая от родственников и пособников продукты питания, информацию об обстановке. Для совершения налетов, террористических и диверсионных актов эти мелкие бандгруппы-боевки на короткое время соединялись в крупные банды и после совершения бандитского налета немедленно рассредоточивались по своим убежищам.
Днем искать бандитов, а тем более в населенных пунктах было бесполезно, поэтому основной особенностью нашей тактики действий было создание необходимой концентрации сил и средств минимальным количеством бойцов в нужное время на решающих направлениях. Основная масса войск при этом находилась в оцеплении района боевых действий и в боевых столкновениях непосредственно не участвовала, имея задачу не дать остаткам разбитой бандгруппы уйти из района. Вечером мы «закрывали» район – перед наступлением темноты проводили оцепление, чтобы блокировать место и не дать противнику уйти ночью, а уже утром начинали прочесывание, которое обычно завершали к окончанию светлого времени суток.
Переходя от одного очищенного участка к другому, мы вытесняли бандитов перед собой и сдвигали их в определенный район, где позднее проводилась более масштабная чекистско-войсковая операция.
В отличие от тактики действий лета-осени 1944 г. наши действия теперь были иными. Районы, где действовали формирования ОУН-УПА, разбивались на оперативные участки (в административных границах области), а те в свою очередь на оперативные группы. В каждую группу в зависимости от оперативной обстановки включалось определенное количество подразделений и частей внутренних войск (как правило, отделение – взвод, иногда рота) и оперативных работников НКВД. Старшим группы назначался опытный оперативник или начальник райотдела НКВД, его заместителем – старший офицер от ВВ. В отдельных случаях опергруппу возглавлял офицер республиканского НКВД. Создавались также межрайонные и межобластные группы.
И наша борьба приносила ощутимые результаты. Только в Станиславской области с августа 1944-го по январь 1945 года было проведено 370 операций, убито около 7000 человек (в том числе 16 командиров сотен, куренной «Козак» и командир подстаршинской школы «Олени» «Поль» – Ф. Полевой) и около 5 тыс. взято в плен. Тем не менее, оставалось около 70 формирований УПА – 22 тыс. человек, из них в куренях «Резуна», «Грома» и «Блакитного» воевало по 400 – 500 человек. Но каждый раз, уничтожая ту или иную банду, мы убеждались, что на ее месте появляется новая.
Если говорить об итогах проведенных операций, то нам, естественно, их не доводили. Они фигурировали «в верхах» в виде секретных и сов. секретных донесений, отчетов, оперативных сводок, аналитических справок и прочих штабных документов. И приятно осознать, что, читая эти рассекреченные документы после войны, между строк можно было увидеть и наш вклад в дело борьбы с оуновским подпольем.
В частности, в «Отчете о ходе борьбы с украинско-немецкими националистами», подготовленном секретарем Станиславского обкома КП (б) У М. В. Слонем и начальником районного УНКВД Завгородним говорилось: «…На основании
