Ближе к полудню Летиция спустилась в Гап и сдала арендованную машину. Затем прогулялась по городу, с интересом разглядывая все, что ее окружало.

Потом ей позвонил Марк. Они долго разговаривали, снова и снова клялись друг другу в вечной любви. В конце недели Марку предстояла поездка в Гренобль, где, как он узнал, требовался инструктор. И тут Летиция сообразила, что Гренобль находится в двух часах езды от Гапа, и предложила ему приехать сюда, если он будет свободен в воскресенье. Так он сможет познакомиться с Виржилом. Хоть Летиция и не признавалась себе в этом, для нее было важно одобрение брата, ей хотелось убедиться в правильности своего выбора.

Потом она наведалась в салон Люка, и тот отдал в ее распоряжение старенький «фрилендер», который обычно предоставлял бесплатно клиентам, когда они оставляли у него на ремонт или техосмотр собственные автомобили. Он заверил Летицию, что на этой машине она без всякого риска сможет разъезжать где угодно, по любым дорогам, даже разбитым и скользким, знакомясь со здешними краями. И любезно указал несколько маршрутов с великолепными видами, добавив, что, возможно, ей повезет встретить там сурков или горных козлов. Предупредительность Люка растрогала Летицию, и она с неприязнью подумала об отце, который с ядовитой усмешкой величал Люка «простоватым пареньком» и так никогда и не смирился с тем, что его сын считал этого «паренька» своим лучшим другом.

Купив в бакалее кое-какую еду, чтобы устроить себе пикник на природе, Летиция задала навигатору направление – плато Ансель – и поехала в ту сторону. Оттуда можно было попасть в узкую долину Вальгодмар, которая вела к водопаду Вуаль де ля Марье [24], находившемуся у подножия ледников.

Виржил посмотрел на экран своего смартфона и вздохнул.

– Докуривай спокойно, а мне нужно ответить на этот вызов, – сказал он Себастьену.

Они, как всегда, вышли из корпуса после очередной операции, один – чтобы покурить, другой – чтобы подышать весенним воздухом. Перед тем как ответить, Виржил отошел на несколько шагов, готовясь принять на себя громы и молнии отца.

– Как прикажешь понимать твое бессмысленное послание? Твоя сестра у тебя?

Отец, как всегда, атаковал в лоб, без всяких преамбул.

– Да, она здесь.

– С ума сойти! Она нам ничего не сообщила, нас поставил в известность бедняга Джеральд. Сам понимаешь, он был просто вне себя. Огорошен, разъярен, оскорблен… Мы с ним поговорили как мужчина с мужчиной. Мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, чтобы хоть немного утешить его в этом горе, – я объяснил, что если Летиция решилась на подобное безумие, то лишь потому, что испугалась обязательств, которые налагает на людей брак. А ведь я считал ее такой устойчивой, хочешь верь, хочешь, нет! Она же, решив разорвать свою помолвку, не придумала ничего лучшего, как броситься в объятия первого встречного! Настоящего проходимца, по словам Джеральда, – правда, мне кажется, он слегка преувеличивает. Тебе что-нибудь об этом известно?

– О чем?

Настало короткое молчание, после чего отец резко спросил:

– Виржил, ты что – издеваешься надо мной?

– Вовсе нет. Я пока еще не знаком с человеком, о котором ты говоришь. Летиция представит его мне, если сочтет нужным. Хочу тебе напомнить, что она давно уже совершеннолетняя и может делать все, что ей заблагорассудится.

– В том числе наплевать на брак, который составил бы ее счастье?! Джеральд богатый человек, у него прекрасный дом в Женеве, квартира на Лазурном Берегу. Он подарил твоей сестре великолепное обручальное кольцо, готов был осыпать ее другими подарками и…

– А что, если ее это не интересует?

– Ну вот, сразу видно, что ты ее совершенно не знаешь!

– Ты так думаешь?

Новая пауза. Через несколько секунд Виржил объявил:

– Послушай, я сейчас в больнице, у меня перерыв между двумя операциями, но он уже заканчивается. С Летицией все в порядке, и это главное, так что можешь успокоить маму.

– Успокоить?! Ты что – шутишь? Она плачет день и ночь, потому что должна теперь все аннулировать! Ты вот не женат и поэтому не знаешь, что это значит – организовать церемонию такого масштаба. Еще немного, и мы уже разослали бы приглашения на бракосочетание. Слава богу, не успели… Да что говорить, я прекрасно понимаю, что вся эта история тебя просто забавляет! Ты ведь рад-радешенек, что твоя сестрица тоже взбунтовалась, разве не так? И ведь это ты показал ей пример! Для вас главное – все делать по-своему!

– Не знаю, чего ты ждал от меня, но, думаю, я успешно справился сам. Я стал хирургом, папа, – по-моему, это не так уж плохо. А что касается Летиции, то у нее хорошая специальность, солидный диплом и довольно большой опыт работы, так что она сумеет организовать свою жизнь. И ничего такого страшного с ней не случилось, просто она вовремя поняла, что не любит Джеральда.

– Ну конечно, все так просто! Щелкнуть пальцами и без всяких угрызений совести разбить сердца своих близких! Впрочем, кому я это говорю, ты же сам выставил из дома Филиппину!

– Мы просто разошлись.

– Ну, это твое дело. А что касается Летиции, я хочу, чтобы она мне позвонила. Ты меня слышишь?

– Папа, не кричи так, мой телефон прекрасно работает. Я передам ей твою просьбу, но если тебе это нужно, чтобы поругаться с ней, то, может, лучше подождать, когда страсти немного улягутся?

– Улягутся? И как ты себе это представляешь? Моя дочь кинулась в объятия инструктора по верховой езде, голодранца, которого будет содержать на свои деньги… Да-а-а, представляю, какая прекрасная жизнь ее ждет! И что с ней будет, когда это дурацкое увлечение пройдет?

– Папа, мне действительно пора идти работать. Эта дискуссия ни к чему не приведет. Ты сейчас так разгневан, что никакие мои доводы тебя не утешат.

– Прекрасно! Теперь я знаю, что мне делать. Придется сесть в первый же поезд и пересечь всю Францию, чтобы самому урезонить Летицию, раз ты отказываешься это сделать.

– Нет.

– Что «нет»?

– Не приезжай.

Его отец замолчал в третий раз, потом резко спросил:

– Ты не впустишь меня в дом, Виржил?

– Я не это имел в виду. Мой дом всегда открыт для вас обоих, для мамы и для тебя. Но я прошу на несколько дней оставить Летицию в покое. Ты ничего не добьешься от нее, и вы только рассоритесь вконец. Я буду звонить и сообщать тебе о ней, хорошо?

– Боюсь, мы с тобой никогда ни до чего не договоримся.

На этом разговор прервался. Виржил был одновременно и раздражен, и опечален. Отец не хотел или не мог понять, что произошло с его дочерью, и, поскольку она укрылась у своего брата, он, конечно, будет считать его виноватым. Разумеется, он был глубоко уязвлен тем, что эта свадьба не состоится и что Джеральд не станет его зятем. Раздражен своевольным поступком Летиции и ее выбором, который считал диким. И, уж конечно, раздражен тем, что не нашел союзника в сыне.