Шрифт:
Закладка:
Тот только пыхтел и подтягивал, да отнекивался, иногда просто кидал ей: «Нормас», и они ползли дальше, до балкона двадцать второго этажа. Двадцать третий сильно разрушен, балконная плита на фасаде сломалась, зато над головой висел хвост вертолёта – чёрный и пыльный, с винтом и полосками.
– Вот и всё, отползались, малость, – тяжело дышал Вира. – Тут никто выше не добирался. Мы с Тимохой здесь бросили. Другие и вовсе на карниз не полезли. Окон нет, до хвоста не добросить, – он показал кошку. – Топчешься-крутишься на двух метрах, а один хрен – выше некуда. Оба с Тимохой чуть не навернулись. Конец пути… – он раздумчиво глянул на Сашу, словно только сейчас не хотел её чем-то обидеть. Саша оглядывала вертолёт, искала хоть маленький путь на разломанные этажи, как когда-то зверолов с братом.
– И что, зря тащились? Стемнеет скоро, тут будем спать? – Ксюша шаркнула ногой по балконной плите.
– Если привяжешься, то тут можно, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Вира. – Но, давайте кое-чего ещё смастырим. Щель там видите? – показал он на сломанный двадцать третий этаж. Две плиты сложились наверху шалашом, места между ними всего с две ладони, снизу щель еле заметна, да ещё далеко в стороне от балкона.
– Шутишь? Кто ж туда втиснется? – хмыкнула Ксюша.
– Я полезу, – немедля ответила Саша. Ксюша так и уставилась на неё. Какая чадь обожгла? Весь путь волоклась на верёвке, на тягловой скотине, а теперь вперёд лезет!
– Кошку можно докинуть и зацепить, – даже не стал спорить Вира, лишь подматывал верёвку в руках. – Но чего там в трещине я не знаю. Может сразу тупик, может на двадцать четвёртый этаж ход какой... Под щелью не на что опереться, если свалишься, то только вниз, никто не подхватит. Готова?
– Готова.
– Ты башкой двинулась, Сашка? Ты вообще соображаешь, сколько лететь до земли! – не вытерпела Ксюша.
– Соображаешь-соображаешь, – передёрнула кутышка и повернулась. Глаза твёрдо и мрачно смотрели в ответ. – Я полезу, мне важно.
– Слушайте, девчата, вы обе худенькие. Сашка, правда, поменьше, может ей и будет попроще…
– А ну-ка дай руку, – протянула Ксюша ладонь. Саша осторожно поглядела на Виру, но протянула ей пятерню. Ксюша пощупала плечо кутышки. Одни кожа да кости.
– И это рука? Ты как сопля на верёвке болтаешься. Нет, Сашка, надо лезть мне. На, трогай, – она подставила своё плечо в комбинезоне. Саша потрогала руку Ксюши и лицо её с уважением вытянулось.
– Да, Ксюшенька, ты сильнее. Но ползти наверх должна я…
– Никому ты ничего не должна, ты сорвёшься! – не вытерпела Ксюша. Шлем исковеркал её рассерженный крик. – Видела, как я по шахте ползла? Не сорвалась! И ты тоже видел, правильно? – кинула она Вире. Зверолов неохотно кивнул. Уж что-что, а подставлять Сашку ему не хотелось.
– Ксюшенька, милая! – затряслись у Саши губы.
– Не реви. Я смогу, а ты нет – вот и всё.
Саша трепетно её обняла, долго всхлипывала на плече и тискала Ксюшу. Вира тем временем забрасывал кошку, пока не получилось хорошо зацепиться под трещиной. Верёвка обвисла мимо балконной плиты.
– На верёвку, Серебряна. Ногами в стену упрись и подтянешься. Если проход в щели есть, то ползи до конца. Если хода нет, тогда к нам спускайся, раскачивайся, и я поймаю тебя на балкон.
«Да как меня угораздило-то? Ой-ёй-ёй! У меня крыльев ведь нету!», – сбивчиво думала Ксюша, а руки сами стиснули Верёвку от виры. – «Внизу метров сто… нет, даже смотреть не буду! Так, надо сойти с балкона, повиснуть и подтянуться. А если кошка не выдержит? Ну, не выдержит, и не выдержит – прощай Ксюха! И Кощей не узнает, где ёкнулась. Интересно, заплачет? Он-то? Я ему не Максим… Да что у меня в голове, про что я!»
– Ну, готова? – хлопнул по спине Вира. – Давай рюкзак-то сниму.
Ксюша скинула рюкзак, и отдала Вире, а тот передал Саше.
– А шлем? Шлем как, нормально?
– Не трогай мой шлем.
– Ладно, хорошо… Давай ещё одну верёвку на всякий к тебе привяжу.
Так и сделали. Теперь не только щель и Ксюша связались, но и Ксюша с балконом. Плохая, но всё же страховочка. Верёвка с кошкой на конце тянулась и загибалась наверх.
– Главное – не спеши, – посоветовал Вира в последний раз.
Спешить как раз следовало. Солнце почти скрылось за лесом на окраине города и совсем скоро стемнеет. Повиснуть над пропастью ночью – такое-себе удовольствие.
– Удачи, Ксюшенька! – напоследок пожелала ей Саша. Ксюша решилась и шагнула с плиты. Верёвка врезалась в тело, её поволокло вдоль по стене, кошка над головой дрогнула, заскрипела, но выдержала. Перебирая ногами, Ксюша остановилась и перестала раскачиваться. Она повисла в аккурат под щелью на двадцать третьем. Пришла пора подниматься. Ксюша напрягла руки и медленно поползла вверх, упираясь ногами в стену.
– Осторожно, Ксюшенька, только держись! – подбадривала Саша с балкона. Несколько шагов вверх по стене Ксюша просто ни о чём не могла думать, всё нутро занял страх. Позже вообще стало не до высоты и риска. Руки напрягались, шаркал под ногами бетон, и тяжёлое, трудное дыхание рвалось через зубы. Щель на двадцать третьем не приближалась, а как будто сбегала наверх. Но всё-таки Ксюша доползла до неё и втиснулась боком между двух плит.
– Молодец! – радостно взвизгнула Саша. – Молодец, Ксюшенька, молодец!
– Как там наверху, проход есть? – окликнул Вира.
Ксюша вообще ничего не видела в тёмной щели, пришлось включить на шлеме подсветку.
– Вроде есть! Немного вперёд точно можно проползти, а дальше не знаю!
– Попробуй! Если застрянешь – крикни!
«И что вы тогда сделаете? Полезете за мной?» – подумала Ксюша. Она отвязала страховку, попросила Виру отвязать другой конец
