местам, поэтому лучше не спешить. Особенно, в нашей ситуации.

– Я тоже. – Говорит Виктор, усаживаясь рядом со мной.

И мы мило болтаем с ним почти до самого конца тренировки. Когда остается всего пять минут, я встаю и, соврав, что тороплюсь на дополнительные занятия, удаляюсь.

Жду сводного брата за углом спортивного центра, на парковке. К счастью, тот появляется один, хотя, я уже переживала, что Виктор попросит подвезти его до дома.

Выхожу ему навстречу и радуюсь, когда Кай, едва заметив меня, раскрывает объятия. Удивительные ощущения. Это мой парень, и я обнимаю его и целую при встрече. Мы садимся в машину и продолжаем неистово целоваться, будто наша разлука длилась несколько недель, а не несколько часов.

– Когда мы скажем твоей маме? – Спрашиваю я, когда машина въезжает в гараж.

– Хочешь, скажи ей прямо сейчас. – Открывает передо мной дверь Кай.

– Ой, я, наверное, не готова. – Хихикаю я, представив лицо Риты, когда мы сообщаем ей о наших отношениях.

Мы входим в дом, но внутри стоит тишина.

«Уехали в театр» – значится в записке, которая лежит на столике в гостиной.

– Похоже, дома только бабушка. – Играя бровями, сообщает Кай.

– Повезло, так повезло. – Смеюсь я, когда он тянется к моему лицу с поцелуем. – Может, накормим бабушку ужином, а потом все остальное? – Предлагаю ему.

– Идет. – Соглашается Кай.

Мы ужинаем прямо в комнате бабушки. Впервые за все это время, и впервые в таком составе. Кажется, это поднимает бабуле настроение. Особенно тот факт, что мы теперь неплохо ладим.

Искупавшись вдвоем в бассейне, мы с Каем, мокрые, поднимаемся наверх. Вернее, я спасаюсь бегством, бросив на пол купальник, а парень несется за мной. Я визжу, он смеется.

Забегаем ко мне в комнату, и я швыряю в него подушкой. Тут же получаю подушкой по голове в ответ.

Бой продолжается еще с полминуты, а затем Кай притягивает меня к себе и помогает избавиться от халата. Наши губы встречаются, и мы отчаянно набрасываемся друг на друга. Тянем за оставшуюся одежду, стонем, впиваемся пальцами в мокрую кожу.

Не знаю, какой бывает секс у тех, кто не влюблен взаимно, но если не такой, как сейчас у нас, то зачем это вообще? Ради чего?

Мы дарим друг другу всех себя. Растворяемся друг в друге. Несемся наперегонки со своими чувствами, торопясь оказаться близко, еще ближе.

Падаем на кровать. Кай тут же оказывается на мне. Во мне. Внутри меня. Наши рты находят друг друга, дыхание смешивается, глаза смотрят в глаза, и капельки влаги на нашей коже тоже становятся единым целым.

Вряд ли, это секс. Это что-то гораздо большее.

Наши взгляды – наивысшая степень уязвимости и доверия. Намного легче спрятать чувства или их отсутствие, просто прикрыв веки. Мы же не защищаемся друг от друга. Мы дарим себя друг другу. Полностью и безвозвратно.

С каждым толчком поцелуи становятся более жадными, а стоны более громкими. Мне хочется сказать ему о том, как мне хорошо, но вместо слов изо рта вырываются нечленораздельные звуки. Я не властна над собственным голосом. И над телом – им теперь безраздельно владеет Кай.

– Кай! – Я выкрикиваю его имя, когда он входит еще глубже и сильнее.

И, дрожа всем телом, целую его. Кай наращивает темп. Я стону. Он стонет еще громче. Между нами будто происходит соревнование – кто ярче выразит свои ощущения и эмоции. Кай рычит, а у меня перехватывает дыхание. Мое тело сотрясает дрожь. И я закрываю глаза, утыкаясь лицом ему в шею и покусывая его кожу.

Кай притягивает меня к себе и шумно выдыхает. А затем ослабляет хватку. Я глажу его спину, а он зарывается лицом в мои волосы.

Это блаженство.

Никаким другим словом не описать то, что я сейчас чувствую.

– Пойду, принесу нам попить. – Говорит Кай через минуту.

Целует меня, поднимается с кровати и идет к выходу.

– Халат. – Кричу я ему вслед, указывая на разбросанные по комнате вещи. – Или хочешь, чтобы твоя мать вернулась и застала тебя голого?

– Точно.

Он, смеясь, подбирает с пола купальный халат, неохотно натягивает на себя и выходит.

Я лежу, глядя со счастливой улыбкой в потолок, пока вдруг не слышу доносящиеся снизу приглушенные голоса. «Неужели, Рита вернулась? Боже, надеюсь, она не слышала, как мы занимались сексом!» Наверное, стоило вести себя тише.

Я встаю с кровати, накидываю халат и осторожно выхожу из комнаты. На цыпочках подбираюсь к лестнице. Оттуда видно Маргариту, стоящую посреди гостиной с моим купальником в руке.

– И что это? – Спрашивает она у сына, брезгливо морщась. – Что ты тут устроил? Черт, я так и знала, что этим все и закончится!

– Лучше следи за своим прихвостнем, – понизив голос, угрожает Кай, – какого рожна он напялил сегодня костюм Харри?!

Наклонившись, я вижу стоящего в сторонке Лео, почесывающего затылок.

– А что ему было делать? Идти в театр в своем рванье? Харри этот костюм уже без надобности!

– Ты хотя бы послушай себя, ма…

– Это ты послушай сюда, сопляк. – Краснея от злости, рычит женщина. – Если уж эта курица тебе нравится, то давай, остепенись! Хватит спать со всеми подряд! Пусть деньги останутся в семье!

– Я сам решу, как поступить с этой курицей. – Четко выделяя слова, отвечает Кай.

– Не забывай, для чего мы здесь, сын. – Уже более мягко и примирительно говорит Рита, приближаясь к нему. – Я все еще раскапываю финансы Харри, и меня беспокоят некоторые бумаги, которые я нашла в его сейфе.

Кай

– Ты слишком много на себя берешь, – предупреждаю я мать, взволнованно понижая голос.

На моей коже все еще горят поцелуи Марианы, и я не хочу, чтобы эта чудесная девушка стала свидетелем грязного диалога.

– Если б ты пожил с мое, – рычит мать, оглядывая меня разочарованно, – если бы только познал все лишения, которые я терпела, то ответственнее относился бы к возложенной на тебя роли.

– Роли? – Я подхожу ближе. – Какой еще роли?

Мои пальцы сжимаются в кулаки.

– Мы должны получить то, что нам причитается. – Взгляд матери делается безумным. Она глядит на меня снизу вверх, но, очевидно, мой рост и моя сила не слишком-то пугают ее. – Плюс моральный ущерб!

– Я уже сомневаюсь в правомерности твоих претензий на имущество моего отца. – Замечаю я, качнув головой.

– С чего бы это? – Хищно прищуривается она. – Ах, ну да! Тебе же не понять, каково это – остаться одной, с ребенком на руках и без каких-либо средств к существованию! – Мать крутит в руках купальник Марианы, а затем брезгливо морщится и отбрасывает его