– Мне не верят, господин. Но я охотник на вампиров. Сюда прибыл колдун Шузмарал. Он охотится за матерью-королевой…

Антона словно огрели пыльным мешком по голове. Он воочию увидел еще одного иномирца, который знал о матери-королеве.

– Да ты сказочник или сумасшедший, – произнес Антон и отвернулся от раба. – Раам, сколько ты хочешь получить за весь товар? – спросил Антон. А Сильтак удивленно посмотрел на его милость.

– Сто золотых, – тут же, нагло смотря Антону в глаза, ответил Раам.

– Эти рабы стоят не больше тридцати золотых, – прорезался голос Просветителя у Антона в голове.

– Ты утроил их цену, Раам. Я считал тебя честным торговцем. И даже волшебные сапоги почти даром отдал…

Упоминание сапог непроизвольно исказило физиономию Раама, по его лицу прошла судорога.

– А сколько вы хотите предложить за рабов? – взяв себя в руки, спросил он.

– Двадцать золотых империалов, серебром.

– Сколько?! – почти искренне и возмущенно воскликнул торговец. – Двадцать золотых за такой прекрасный товар?!

– Уважаемый Раам, давайте будем честными друг с другом. Ваш товар неходовой. Вы не продадите его тут. Имперцы сейчас никому не нужны. Если сюда придет империя, – а ее легионы собираются у границы с королевством, – их освободят. Так что это потерянные деньги. Пустынники никому не нужны, кроме рассветных. Чтобы сжечь их на костре как колдунов. Этот раб или сумасшедший, или сказочник, который может только ловко трепать языком. Он годен, чтобы вылизывать тарелки. И ты просишь за них сто золотых.

– Тогда, если они вам не нужны, зачем вы торгуетесь? – нахмурился Раам. Слова молодого господина попали в яблочко. Он не мог тут продать рабов и уже отчаялся, подсчитывая убытки.

– Потому что у меня есть рудник в горах. Рабов я спрячу там. Но мне нужны недорогие рудокопы, понимаете?

– Шестьдесят золотых, – спустил цену Раам.

– Раам, давайте меняться. У меня есть комплект брони рыцаря Рассвета. Его цена сто золотых. Ты заберешь этот комплект брони, а я твоих рабов.

– Броня рыцарей Рассвета не стоит столько, и кто ее купит?

– На ней нет их символики, а в империи у тебя ее оторвут с руками.

Раам задумался. Предложение молодого аристократа было лучшим из того, что ему предлагали.

– Тогда еще меч рыцаря, – подумав, произнес он.

– А ты мне этого чернокожего, – тут же ответил Антон. Раам снова нахмурился.

– Это мой слуга. Он долго мне служил и был верен.

– И что с того? Найдешь себе нового. В империи таких пруд пруди.

Раам вновь немного подумал. Желание приобрести отличный меч было сильным, но отдавать Ибрагима он не хотел. Привык к нему.

– Ладно, не надо меча. Дайте еще один золотой империал – и мы в расчете.

– Ни полуимпериала, уважаемый Раам. Я сделаю вам заказ на рабов-крестьян. – Антон снова стал вежливым. – На тех, кто умеет обрабатывать землю. По два серебряных таланта за мужчину, по одному за женщину и по полталанта за ребенка. Привезете – и сразу ко мне везите их. Или сообщите гонцом.

Раам внутри сильно обрадовался, но торговаться не перестал.

– Давайте условимся, ваша милость, так. Вы накинете на взрослых по таланту. Дети, так и быть, пусть будут по полталанта. И задаток…

– Нет задатка, Раам. Есть мое слово. Или ты не веришь моим словам?

В голосе Антона прозвучала угроза. Раам спохватился.

– Доверяю я вашим словам, господин, но, может, оставите мне этого раба? – Раам указал рукой на рыжеватого раба.

– Я всех покупаю, Раам. Он сильный рудокоп.

– Ладно, – махнул рукой Раам и подумал: «В конце концов, хорошие рабы не редкость. Найду себе еще». – Где ваш доспех? Хотелось бы на него взглянуть. – Раам не выдержал и алчно стал потирать руки.

– Сильтак, – Антон посмотрел на спутника.

– Сейчас покажу, – кивнул тот.

Раам осмотрел бронь и остался доволен. Это была отличная броня, превосходной выделки. И никто не скажет, что она принадлежала рыцарю Рассвета, но и никто не будет этого отрицать.

Внутри Раама запели птички радости. Он смог избавиться от худого товара и получить прибыль. Уж семь десятков империалов он за бронь возьмет.

– А может, – спросил он, – вы отдадите мне за крестьян броней?

– Можно будет об этом подумать, уважаемый Раам. Я погляжу на ваш товар. Стариков не вези.

– А если это будут семьи? – спросил Раам.

– Тогда вези, возьму по полталанта, как и детей.

– Я могу обернуться до зимы, – с надеждой в голосе произнес Раам.

– Управишься до зимы – добавлю талантов, – сообщил Антон.

Они ударили по рукам и разошлись довольные друг другом.

Глава 11

После длительного путешествия на корабле по большой, медленно текущей в море реке, Раам и рабы прибыли в порт Овельхольм.

Чем дальше корабль двигался на северо-запад, тем холоднее становилось. Ночью стелился мертвой гадюкой сырой туман. В трюме становилось холодно и сыро. Зато не задувал промозглый ветер.

Шургар велел всем рабам сбиться теснее в кучку и обнимать друг друга. Так, в обнимку, и засыпали. Больше всех от холода страдали трое пустынников, и их по приказу Шургара пустили в середину.

Отношения между рабами установились тесными и почти родственными. Каждый старался помочь другому. Шургар заботился о горячем питье и пище. Еда была однообразной – рыбья похлебка. Чтобы рабы могли согреть внутренности, ее всегда было вдоволь. Все это дало свой результат. Среди рабов не было заболевших и умерших.

Раам, довольный работой Шургара, выделил ему старую облезлую меховую безрукавку. В такой же ходил и трясущийся от холода Ибрагим. Холод его так достал, что он стал спускаться в трюм, где можно было спрятаться от ветра и дождя. Он грелся вместе с рабами. А Шургару нужно было решить, как поступить дальше.

Колдун Шузмарал не вылезал из своей каюты. Вместе с ним жил и местный темный колдун. Все путешествие, которое заняло почти десять дней, их не видели на палубе. Шургару было понятно – Шузмарал спал, а колдун охранял его сон. Сам инквизитор мог спокойно уйти в Овельхольме и последовать за колдуном, но он обещал помочь другим рабам получить свободу, и это удерживало его от побега. В конце концов, он решил, что если ничего не придумает, то убьет Раама и Ибрагима, уведет рабов из города и пристроит где-нибудь. Где – он не знал, но был уверен, что у него получится. Слаженная артель ремесленников многим может понадобиться, а деньгами они разживутся у Раама. Тот просто ночью исчезнет, и все. Никто не кинется искать пропавшего работорговца. С рабами ушел – и дело с концом.