– Да, но начинают их мужчины, – ответила Арзума.

– Да, мужчины… – повторил Антон. – Ты хорошая. Не понимаю, что нужно было Бортану.

– Бею нужен был сын, а я не хотела ему рожать сына.

– Почему?

– Он взял меня на сносях, и у меня случился выкидыш. Взял в грязи при своих воинах и выбросил моего ребенка в грязь…

– Не простила?

– Простила, но возненавидела.

Антон вылез из бочки. Заметил, как в стороне под навесом топталась с простыней и сухой одеждой Рыжая.

Арзума кинула на нее взгляд.

– Она поможет вам одеться, урган, – произнесла она и ушла в конюшню.

Рыжая подбежала и стала вытирать Антона. Помогла одеться и тут же скрылась из глаз.

«Ого! – удивился Антон, когда натянул сапоги и, подняв голову, не увидел девушку. – А Арзума знает, как навести порядок в бабьем царстве…»

В Овельхольм прибыли, когда было далеко за полночь. Флапий по дороге ворчал, что выехали поздно. «Долго собирались, набрали с собой баб, словно едут на ярмарку, и все задержки из-за них, проклятых, – жаловался он коню. – И зачем они нужны в Овельхольме? – сокрушался он. – Эль не пьют и другим не дают…» Он правил конем, запряженным в телегу с тентом. В ней были сложены рыцарские доспехи и несколько доспехов рыцарей Рассвета. Антон хорошо рассмотрел эти доспехи и вынужден был признать, что кузнечное дело в ордене Рассвета поставлено отменно. Все доспехи были тщательно подогнаны, украшены золочеными символами солнца и, будучи не такими толстыми, как грубо выделанные рыцарские доспехи рыцарей из Кемерстата, были легче и прочнее. Торвал осмотрел эти доспехи, признал, что их делали люди и они не имеют магического укрепления. Но сказать, как они сделаны, он не мог. Антон видел, что пластины брони были сделаны не из кованых, а из катаных листов стали. А значит, у рассветных были передовые технологии выплавки и обработки металла. И вполне возможно, что у них имелся и прокатный стан.

Священные символы Рассвета Торвал с брони убрал. Теперь они выглядели как отличные, но простые доспехи. Без украшений и вычурности.

Антон хотел прицениться и узнать, сколько золота купцы дадут за такую броню. Он не слушал брюзжания старика, а ехал на коне рядом с Арзумой.

– Урган, я могу узнать, зачем ты взял меня и дочь с собой? – спросила женщина.

– Арзума, – негромко ответил Антон, – ты мне нужна как умная советчица и как женщина в постели. Ты, оказывается, сочетаешь в себе несколько положительных качеств. Я хочу, чтобы тебя принимали как благородную даму, а не как простую степнячку. Пусть видят, что я к вам отношусь как к равным.

– Как советчица и для постели – я это понимаю, – кивнула Арзума, – но зачем из нас делать благородных дам?

– Чтобы в нужное время выдать замуж за аристократов и поселить на моей земле. Ты и Шамина будете проводниками моих интересов. А мне нужны вассалы для усиления. Врагов у меня много, и они еще себя не проявили, но придет такое время, когда мне нужно будет отбиваться и нападать. Я вызвал в замок грека Аристофана. Он поучит вас манерам благородных имперок. Это понятно?

– Это понятно, урган. Но почему ты сторонишься Шамины? Она тебе не нравится?

– Она молода, и мне с ней неинтересно, – ответил Антон. – Она, в отличие от тебя, ничего не видела, кроме лошадей и быков. Делить со мной ложе могут и Рыжая, и Рада, и ты. Зачем мне еще одна красотка?

– Затем, чтобы она почувствовала себя женщиной и стала уверенной. А как быть уверенной, если тебя отвергают?

– Что ты хочешь, Арзума?

– Я хочу, чтобы она разделила с тобой ложе, урган Антей. И тебе, и ей от этого будет хорошо. То, что она выйдет замуж не девственницей, никого не будет заботить. А то, что она нравилась лорду, поднимет ее положение среди людей и рыцарей.

– Ты хочешь, чтобы я открыто с ней сожительствовал? – спросил Антон.

– Нет. Зачем ее брать в наложницы? Пусть она будет иногда делить с тобой постель. Это не утаишь, и к ней отношение будет совсем другое. Раз ты обратил на девушку внимание, значит, она того стоит.

Антон уже перестал задумываться над коллизиями этого мира. Тут многое было перевернуто с ног на голову, если, конечно, мерить мерками его родины. Но женщины тут не имели такого статуса, как не Земле, и их статус зависел от отца, мужа или любовника.

– Ладно, – смирился Антон, – пусть приходит.

– Я ее научу, как доставлять тебе радость, урган.

За разговорами дорога казалась недлинной. Антон много узнал о жизни кочевников, их правилах и законах. Это ему может пригодиться в отношениях с беем Бортаном, а также поможет не теряться в разговоре, если будут спрашивать о жизни сармитов.

Франси ехала на другом возу и лишь кидала на Антона и Арзуму задумчивые взгляды. Мужа она не слушала. Тот ехал впереди и что-то бубнил. Их сопровождал отряд из десятка дружинников.

В город заезжать не стали, а миновав его, остановились у припортового рынка, на Гостевой улице. На ней разместились постоялые дворы.

Выбрали самую приличную гостиницу, для богатых торговцев. В это время года она была наполовину пустой. И под брюзжание Флапия о попрании дворянских принципов и о том, что благородным господам надо жить в городе, заселились туда.

Антон поселился с Арзумой и ее дочкой на третьем этаже в богатых апартаментах. Флапий с женой – на втором этаже. Рядом с ними поселились в общий номер дружинники и Сильтак. Один воин ушел сторожить коней и возы. Двое встали у дверей номера Антона. Остальные забрали у Флапия еду, закрылись у себя. Запасливая Франси еду в дорогу взяла с собой.

Антон с Арзумой и ее дочерью спустились в зал трактира и заказали себе еду. Еще им не принесли заказ, а в зале раздались грубые голоса, и в трактир с улицы ввалился сэр Жимайло из венгров. Его окружали два пьяных наемника и три дамы потрепанной наружности.

Они прошли на середину зала, и сэр Жимайло огляделся. Заметил сидящего Антона и вытаращился так, словно увидел живую Госпожу Заката. Причем голую. Он осенил себя защитным знамением, потер глаза и снова посмотрел на смеющегося Антона.

– Сэр Антей, вы ли это? – с огромным удивлением в голосе, хрипло и изрядно заплетающимся языком спросил он. Антон продолжал смеяться. – Господа! – заорал во всю свою луженую глотку сэр Жимайло. – Это мой лорд, сэр рыцарь Антей Алуринский. Прошу быть вежливыми. И с ним две шлюхи. О, сэр Антей, умеете вы выбирать