Шрифт:
Закладка:
Портал открылся; в свете фонаря он казался иссиня-чёрным, и сармат не видел ни одной звезды. Он просунул внутрь руку до середины локтя и снова включил прожигатель, дожидаясь, пока светящаяся белая точка расплывётся в широкое кольцо. Свет на той стороне был ровным, ярким, и с прошлого раза стал зеленее — синтез продолжался. Гедимин запустил сканер и через секунду отдёрнул руку и отодвинулся от портала, напряжённо вглядываясь в показания анализатора.
Купол изнутри не охранялся — там не было ничего, кроме плотного защитного поля сверху и ящиков, поставленных на торец, внизу. Ящики стояли плотно; с прошлого раза добавилось ещё одно кольцо, и место в «реакторе» закончилось.
«Пора начинать,» — Гедимин, стряхнув оцепенение, покосился на пустые контейнеры, расставленные вдоль туннеля, и просунулся в портал, крепко хватаясь за внутренний край. Он был плотным, слегка дрожал под пальцами и на ощупь напоминал мокрый скирлин. Гедимин втиснулся в проём почти до пояса и двумя ладонями плотно обхватил ближайший контейнер. Тот был закрыт непрочно; только хватка сармата удержала крышку, пока ящик протаскивали в портал. «Из одной Метагалактики в другую,» — мелькнуло в голове у Гедимина, когда он, резким движением перебросив контейнер в туннель, поднял его над пустой ёмкостью и убрал руку с крышки. Посыпалась крупная металлическая крошка, потекла пыль, на миг зависнув плотным облаком, изнутри светящимся зеленью. Самопроизвольный синтез изъел вещество — оно крошилось от малейшего толчка и рассыпалось под действием силы тяжести, а встряхивание контейнера окончательно разрушило металл. Теперь невозможно было понять, чем он был раньше.
Гедимин сунул в контейнер две пластины из рилкара, проложенного ипроновой фольгой; они были скреплены крестообразно и разделяли содержимое ящика на четыре части. Сармат надеялся, что этого хватит, чтобы пресечь возможную цепную реакцию.
«Второй,» — он снова высунулся из портала, вернул пустой контейнер на место и подобрал другой, стоящий рядом. Теперь он освоился, и дело пошло быстрее — считанные секунды на вытаскивание контейнера, вытряхивание содержимого, разделение критической массы и возвращение пустого ящика. Поставив последний контейнер на место, сармат захлопнул оба портала и, облегчённо вздохнув, повернулся к ящикам с ирренцием. Их было десять — больше он с собой не брал, не рассчитывая на такую удачную вылазку.
«Тонна,» — он с довольной усмешкой взвесил контейнер в руках. «Чуть больше — здесь сто четыре килограмма, значит, всего чуть больше тонны. И тридцать пять процентов ирренция.»
Он проверил анализатором каждый ящик — ирренция было именно столько, в некоторых ёмкостях даже на пару процентов больше. «Вот мартышки,» — хмыкнул Гедимин, вспомнив, как бился с синтезирующим реактором за несчастные двадцать процентов. «Им всегда везёт!»
Из туннеля в секретный цех он пробирался тихими коридорами, сгрузив все контейнеры на гусеничную тележку. Она немного «светилась», когда сармат её проверял, — видимо, несколько радиоактивных пылинок осталось на его перчатках, и он запачкал транспорт. Пока он смывал пыль с тележки и себя, дробилка успела переработать рыхлое металлическое крошево, и первая порция сырья попала в разделительный агрегат. Гедимин, расставив в стороны покрытые меей руки, смотрел, как в пузырящейся воде к зелёному свету добавляется синий, и едва заметно улыбался.
Он сидел над агрегатом, пока не выделил весь ирренций и не отправил рыхлый карбонатный осадок на отжиг. Отходов получилось много — железо, титан, никель, небольшой процент урана и продуктов распада; Гедимин вылил в чан две канистры меи и оставил его на двое суток. Всё должно было пойти в дело — Кенен никогда не отказывался от лишнего сырья, и сам Гедимин обычно держал про запас немного хорошей стали и металлических присадок.
На часах было восемь вечера, когда сармат, довольно ухмыляясь, вышел из дезактивационной камеры и прислушался к нестройному гулу. Дело было не в механизмах — всё, что Гедимин различал на слух, работало нормально; «гудели» обитатели базы — видимо, что-то у Кенена и Иджеса пошло не так.
С Иджесом Гедимин столкнулся на жилой палубе — практически у спального отсека, куда думал незаметно уйти. Механик, увидев его, громко фыркнул и ударил кулаком о ладонь.
— Атомщик! Ты что, до сих пор сидел в туннеле⁈
— Туннель. Цех. Переработка, — Гедимин пожал плечами. — Триста пятьдесят восемь на выходе. Надо будет проверить по свойствам — это «лунник», «ириен» или «кагет». С такими «реакторами» я дела не имел.
Иджес досадливо хмыкнул.
— Атомщик, да ну тебя! Одни реакторы на уме. Ты что, вообще не видел, что тут было?
— Я работал, — отозвался Гедимин. — Опять драка? Все живы?
Иджес фыркнул.
— В этот раз обошлось. Но скоро Кенена побьют. Какой смысл в такой регате⁈ Так же можно выложить дроны на стол и сравнить, какой круглее!
«Ну, хоть все живы,» — подумал Гедимин, глядя на разочарованного механика.
— Что-нибудь выиграл?
Иджес махнул рукой.
— Топливо. Второе место за лабиринт. Что за дурацкая выдумка! Почему я не могу выйти на два этапа⁈ Даже в Летних полётах это разрешалось!
Гедимин пожал плечами.
— Хочешь, я куплю тебе… что там ещё было? Мартышечий паёк?
Иджес заглянул ему в глаза и тяжело вздохнул.
— Без толку с тобой говорить, атомщик. И денег у тебя нет. Следующая регата в мае — пойду готовиться.
— Ты бы лучше к июньской готовился, — сказал Гедимин, прикинув даты. — Кенен думает, что успеет к концу мая? Со всеми накладками?
Иджес презрительно фыркнул.
— А что ему успевать? Составить список из тридцати сарматов? Защитное поле натянуть вдоль коридора? Даже лабиринт — и тот уцелел!
