– Просто хотел узнать, как у тебя дела. И подумал, что тебе, возможно, пригодится вот это. – Он протягивает ей старый айфон. – Это запасной. Просто поставь в него свою симку.

– О, спасибо.

– Я вчера вечером все с него удалил.

– Чтобы я не увидела чего-то компрометирующего?

– Вообще-то это старый телефон моей мамы, так что…

– Она не возражает, что я его возьму?

– Я ничего ей не говорил. Но она даже не заметит. Он все равно валялся в ящике. – Он содрогается, отводя с глаз черные волосы. – Так, значит, ты в порядке?

– Да, все хорошо. Спасибо.

– Ясно. Отлично.

Она колеблется. Маме не понравилось бы, если бы она пригласила Ригли войти в ее отсутствие, но он принес ей телефон, и было бы грубо закрыть дверь перед его носом. И к тому же мамы нет дома.

– Зайдешь ненадолго?

– Ну, я вообще-то спешу, но ладно, ненадолго.

Она делает шаг в сторону, и он входит в маленькую прихожую. Они неловко смотрят друг на друга.

– Я как раз проявляла фотографии, – говорит Фло.

– О, классно.

– Хочешь подняться и посмотреть?

– Да, было бы круто.

Он поднимается по лестнице вслед за ней. На площадке она останавливается.

– Ты только попытайся ничего не трогать, хорошо?

– Хорошо.

Она приоткрывает дверь ванной, и они проскальзывают внутрь. Она поспешно прикрывает дверь и включает фотофонарь.

– Так, значит, это твоя фотолаборатория? – спрашивает Ригли.

– Временная, – кивает она. – Потом мне придется найти более надежное решение.

– Нет, я имел в виду, тут классно.

Он озирается вокруг.

Она берет кассету и вынимает пленку.

– Разве это необязательно делать в полной темноте?

– Нет, это черно-белая пленка, и она не настолько чувствительна к красному свету. Если бы она была цветной, мне пришлось бы вынимать ее в черном мешке.

– Я не знал, что кто-то еще этим занимается.

Он подходит и, стоя рядом с ней, наблюдает за тем, как она разматывает пленку.

– Сейчас мало кто это делает. Что-то вроде исчезающего искусства. Люди хотят, чтобы все происходило мгновенно. Зачем тратить время на всю эту возню, если ты можешь просто что-то снять на телефон и пропустить фото через фильтр.

– Так почему же это делаешь ты?

Она нарезает негативы.

– Мне нравится, когда ответы приходят не сразу. Есть что-то особенное в ожидании, когда ты не знаешь, как и что у тебя получилось. Это магия, когда изображения проявляются прямо у тебя на глазах. И это приносит гораздо больше удовлетворения, чем бесконечное клацанье телефоном и забрасывание снимков в компьютер, где ты уже никогда к ним не вернешься.

Она оборачивается. Ригли стоит прямо у нее за спиной. Почти слишком близко.

– Ты права, – говорит он. – Сейчас все какое-то одноразовое. Никто ничего по-настоящему не ценит… исчезло предвкушение.

Она смотрит на него. Красный свет делает его похожим на персонажа аниме – черные как смоль волосы и гораздо более яркие, чем обычно, зеленые глаза. Блин, – думает она. – Мы что, будем… Именно это и начинает происходить. Его губы накрывают ее рот, и это приятно, и странно, и волнующе одновременно. Он прижимает ее спину к стене. Их пальцы переплетаются, и он поднимает ее руки, тоже прижимая их к стене у нее над головой. Фло чувствует, как что-то цепляется за ее запястье. Слишком поздно она осознает, что это шнурок освещения. Щелчок.

– Черт!

Яркий флюоресцентный свет заливает ванную. Нет, нет, нет. Она оборачивается и, схватившись за шнурок, с силой его дергает. Всего пара секунд, но…

– Негативы.

Она отталкивает Ригли и бросается к пленке.

– Прости, – заикаясь, бормочет он.

Фло уже видит, что около половины негативов почти полностью засвечены. Черт.

– Все в порядке?

– Нет. Они уничтожены.

– Мне правда очень жаль. Я не должен был…

– Ты не виноват. Неважно.

Но это важно. Негативы испорчены, а момент – что бы это ни было – упущен.

– Мне пора.

– Ладно.

Он оборачивается к двери.

– Погоди, – говорит Фло. – Слушай, дело не в том, что я не хочу… что ты мне не нравишься.

– Хорошо. – Он шаркает ногами и содрогается всем телом. – Тогда позволь, я тебе это компенсирую.

– Как?

– Давай встретимся сегодня вечером.

– Где?

– В доме за лесом.

– Я не знаю…

– Почему?

– Что я скажу маме?

– Скажи ей, что мы идем в молодежный клуб.

Она в нерешительности молчит. Телефон Ригли жужжит. Он вынимает его из кармана и смотрит на него.

– Это моя мама. Я пошел.

– Ладно.

– Так что, я тебя сегодня увижу?

– Думаю, да.

– Семь часов.

– Хорошо.

– Ты ведь мне доверяешь?

– Д-да. Но если на нас нападут зомби…

Он ухмыляется:

– Я принесу лопату.

Она ошибалась насчет снимков. Испорчена только половина. Остальные можно спасти. Более того, свет мог очень даже круто подействовать на некоторые снимки. Иногда недостаток может сделать что-то очень даже привлекательным. Фло начинает складывать их под увеличитель, затем погружает в проявитель.

Держись от Ригли подальше.

Но она не может. Иногда выбора просто нет.

Наконец она заканчивает работу и бежит вниз, на кухню. Ей хочется пить. Схватив стакан, Фло подходит к раковине. Она открывает холодную воду и, издав испуганный возглас, отскакивает назад с бешено бьющимся сердцем.

Какой-то мужчина стоит у кухонного окна и заглядывает внутрь.

Он всклокочен и неопрятен, темные мешки под глазами, осунувшееся лицо. Увидев ее, он пятится, разворачивается и поспешно уходит.

Фло без раздумий ставит стакан, бросается к двери, отпирает ее и выбегает из дома. Она озирается вокруг, щурясь на ярком солнце. Вот он, исчезает за углом их домика, направляясь на кладбище.

– Эй, вы!

Она гонится за ним, трусцой огибая дом. Уже на полпути к вершине холма он, хромая, ковыляет между надгробиями. Похоже, у него травмирована лодыжка, но издалека трудно судить наверняка. И еще он как будто в одежде викария.