После того, как клятва была произнесена, Бурдюков пожал мне руку и поздравил со вступлением в клан. Затем подошли остальные и сделали то же самое.

Я со всеми познакомился. Это были так называемые мастера — старшие члены клана. Они имели уровни от пятнадцатого до двадцатого. Бурдюков оказался сильнее всех и обладал двадцать третьим уровнем. Некоторые из парней намеревались участвовать в соревнованиях, причём трое, как и я, были в шестой категории.

Мне понравилась эта компания. Вели себя парни адекватно, не задавались, общались друг с другом и со мной почти на равных, несмотря на разницу в званиях и, возможно, в происхождении.

Долго засиживаться не стали. Час был поздний, и все хотели спать.

— Ещё раз поздравляю, теперь ты один из нас, — сказал Гаврюшин на обратном пути. — Тебе оказано большое доверие. Смотри не подведи. Помни, в чём ты клялся: веди себя достойно и не позорь клан.

— Я воспитывался, как аристократ, — сказал я. — Меня учили тому же, но только в отношении собственной фамилии.

— Здесь даже аристократы порой опускаются очень низко. Ты сам видел. Парни из клана Филина не отличаются достойным поведением, хотя среди них тоже есть боярские сынки.

— Я видел, что они творят, и никогда не опущусь такого.

— Знаешь, я в тебя верю. Иначе, проголосовал бы против.

— Сколько человек проголосовало против?

— Это уже не имеет значения.

Выждав паузу, я спросил:

— Ты давно в клане?

— С третьего курса.

— А Бур?

— Давно.

— Почему он лидер клана? Потому что самый сильный?

— Не только. Его избрал мастера.

— А чтоб мастером стать, что надо? Офицерские погоны?

— Чтобы стать мастером, ты должен пробыть в клане минимум три года. Те, кто остаётся в спецшколе более трёх лет, чаще всего получают звание. Но главное, что для этого нужно — это, во-первых, сила, во-вторых, быть достойным человеком.

— Ну значит, к выпуску стану мастером. Правда, я не намерен долго сидеть здесь. Хочу отправиться на периметр.

— Это как начальство решит. Думаешь, я хочу здесь сидеть? Думаешь, Бур хочет? Но кто-то должен вас учить и воспитывать.

Вся это я уже слышал от Лиды. У неё были такие же настроения.

На следующий день во время самостоятельных занятий, когда старшекурсники делали, что хотели, а младшие должны были сидеть взаперти под присмотром унтера, явился Гаврюшин, велел переодеваться в спортивную форму и следовать за собой.

Мы вышли из общежития и двинулись к спортзалу. Погода была паршивая, лужи на асфальте ёжились от ветра, листва возмущённо шумела. Я втянул голову в плечи, Гаврюшин тоже поднял воротник.

В зале меня ждали Коля Якут и ещё одиннадцать парней. Все со мной здоровались, мы познакомились, хотя имена половины из них я не запомнил. Курсанты эти были относительно сильными, но до моего уровня не дотягивали. Все они собирались принять участие в состязаниях и потому попросили потренировать их. Это было несколько неожиданно. Никогда бы не подумал, что могу кого-то обучать боксу, но Якут, видевший меня в деле, посчитал иначе.

За следующие два часа я провёл с каждым участником по одному короткому тренировочному поединку, после чего указал им на ошибки. Трое ребята дрались неплохо, у других, кто боксом до спецшколы не занимался, имелись проблемы.

Теперь я понял, какая услуга требовалась клану: обучать ребят драться. Я-то был не против. Но неужели никого более компетентного не нашли?

После окончания тренировки, мы всей компанией отправились на ужин. Когда пришли, в столовой уже почти никого не было, но это не помешало нам взять подносы с едой и проторчать тут до самого построения, знакомясь и общаясь.

Следующую тренировку провели в среду. На этот раз присутствовало больше народу, в том числе, те, кого я прежде не видел. Всего же в клане Дракона, как мне сказали, состояло тридцать семь человек.

А утро четверга началось самым неожиданным образом. Капитан снова вызвал меня к себе в кабинет, вручил бланк увольнения и конверт с поручением. Я никак не думал, что это случится в будний день, но видимо, появилось некое неотложное дело. В итоге, после завтрака все отправились на занятия, а я — по указанному в записке адресу.

* * *

Коттеджный микрорайон находился вдали от дороги. Здесь было довольно зелено, росли берёзки, и даже имелся небольшой пруд, заросший камышом. В месте этом жил народ побогаче: мелкие предприниматели вроде покойного Рыбакова, и возможно, кто-то из руководства завода, который дымящей махиной раскинулся недалеко от посёлка, портя воздух и вид.

До Царицыно я добрался на попутке, а дальше — пешком. От цента посёлка идти было недалеко.

Быстро нашёл нужный адрес. Это оказался двухэтажный кирпичный дом, обнесённый высоким кирпичным забором. Не сравнить, конечно, с загородной усадьбой князя Скуратова, но для здешнего захолустья жилище очень даже неплохое. У ворот гаража стоял бежевый «Буревестник». Видимо, здесь проживала Марина.

Я нажал кнопку звонка возле железной калитки и стал ждать.

Мне открыли не сразу. Но вот защёлкал замок, и дверь отворилась. Передо мной стояла Марина, одетая в обтягивающие джинсы, блузку и кухонный фартук, совсем не сочетающийся с остальным нарядом.

— Наконец-то, — сказала кураторша вместо приветствия. — Проходи. Хотела позвать тебя раньше, но дела затянулись. Пришлось ждать, пока из Екатеринбурга приедет сын Рыбакова, пока все бумаги оформим…

Мы вошли в дом. Из кухни тянуло запахом жарящихся блинов.

— У тебя с ним тоже какие-то дела? — спросил я.

— Нет. Я лишь выкупила дом и весь хлам, который тут остался.

— А, так это дом Рыбакова? Неплохо он устроился.

— Да, а теперь он принадлежит мне.

— А тебе он зачем?

— Сейчас расскажу. Ты голоден?

— Я недавно позавтракал, но тут так вкусно пахнет, что не откажусь.

— Тогда проходи.

Мы зашли в просторную гостиную, часть которой занимала кухня. В сковородке на плите жарились оладьи. Марина достала тарелки и положила нам обоим по несколько штук. Поставила на стол сметану, варенье и сахар.

— Ты ещё и готовить умеешь? — вымыв руки, я сел за стол.

— За сто лет можно многому научиться, — Марина достала из ящика столовые приборы. — Приятного аппетита.

Она поставила вариться кофе, а я набросился на оладьи. В столовой кормили сытно, но иногда я всё-таки скучал по домашней пище. Пока ел, то и дело посматривал на Марину, которая возилась у плиты. Стройная подтянутая фигура с упругой задницей, словно магнитом, притягивала взгляд.

— У тебя отлично получилось, — я запихнул в рот очередной оладий.

— Ты преувеличиваешь, — Марина взяла турку с плиты и разлила кофе на две чашки, после чего сняла фартук