В квадрос-руме не было окон и часов.

Лампы были размещены таким образом, чтобы заливать стол ровным светом, не слепить игроков и не отбрасывать теней.

Выстрелить кусаригамой себе под ноги без раскрутки не получится — это вам не копьё. Сила оружия основана на вращении и криволинейных траекториях. Поэтому я провернул фокус, от которого в тот момент сам протащился. Раскрутив цепь над головой, подпрыгнул и со всего размаха вогнал в потолочное перекрытие, не забыв сделать преграду проницаемой. Рухнув на грязные доски, я позволил правой руке нырнуть вслед за цепью.

Прежде я не пытался проходить сквозь стены частично. Во многом из-за банального страха… застрять. Сейчас я делал перекрытие проницаемым для взгляда, руки и используемого оружия. Левая ладонь упёрлась в дощатую поверхность…

На краткий миг я почувствовал, что проваливаюсь — и тут же сделал свои точки опоры материальными.

Серп со свистом рассёк воздух над карточным столом и вошёл в череп клиента с затылочной стороны. Я дёрнул вверх, с хрустом вскрывая коробку и раскидывая мозги товарища по зелёному сукну. Двое картёжников зависли в ступоре, третий выругался.

Я втащил кусаригаму обратно на чердак.

Описал полный круг, чтобы очистить воздухом кровь с лезвия.

Перехватил серп за рукоять, быстро намотал всё это на руку, сжал липкие от крови камы правой ладонью. Издержки профессии, ага…

И устремился к чердачному окну.

Мой план, как вы уже поняли, сводился к тому, чтобы уйти с места преступления по крышам. Я просчитал отход заранее. Скаты крутые, со сложной конфигурацией, но здание вплотную примыкает к соседним домам. Бежать придётся недолго — я заприметил в нескольких сотнях метров отсюда пожарную лестницу. Дальше — арка, проходной дворик, трамвайная остановка и вышка канатки. Если уехать не дадут — попробую затеряться в лабиринтах частного сектора.

Окно было распахнуто в осеннее небо.

Сквозь прорехи в тучах светили звёзды.

Я выбрался на крышу, чуть не поскользнувшись на голубином дерьме. Скат оказался жестяным, что повышало мои шансы на выживание. Не люблю черепицу, хоть убейте. Особенно старую, при наклоне больше тридцати градусов.

Аккуратно огибаю трубу, держась за хлипкое ограждение.

Внизу слышатся крики, но мне пофиг. Ещё метров двадцать — и я на более пологом скате пассажа, торгующего косметикой.

Смещаюсь подальше от края…

И в этот момент передо мной вырастает человеческий силуэт.

Я сразу узнал одного из телохранителей графа — низкорослого типа среднеазиатской наружности. Похоже, этот говнюк умеет телепортироваться.

Бодигард одет в некое подобие френча с верёвочными пуговицами и высоким воротником. Брюки широкие, не сковывают движений. Остроносые туфли на плоской подошве.

Мы не разговариваем.

Прыгун выбрасывает руку, я инстинктивно уклоняюсь. Нечто свистит в воздухе, врезается в кирпичную кладку трубы, со звяканьем падает на крышу.

Я отпускаю рукоять камы.

Цепь разматывается, остриё серпа зависает в сантиметре от ската.

Взмах.

Кама по широкой дуге устремляется к лицу противника. Тот уклоняется, но недостаточно быстро — на щеке остаётся глубокий порез.

Всё это я вижу в тусклом свете уличных фонарей.

Раскручиваю цепь и атакую в прыжке.

Глава 33

Противник вновь уклоняется.

Лезвие камы задевает жестяной скат, вышибая искру. Продолжая вести цепь, я приседаю и под небольшим углом атакую ногу телохранителя. Враг отбивает каму одноручным мечом.

Подтягиваю цепь.

Перехватываю ударный клинок за тяжёлую рукоять и тут же выбрасываю второй серп в горло оппонента. Прыгун исчезает, лезвие выстреливает в пустоту.

Грёбаные прыгуны.

Разворачиваюсь, среагировав на движение.

Бодигард резким выпадом пытается достать меня в корпус — отвожу вражеский клинок цепью, растянув её на добрый метр. Бью противника ногой в живот, но силы для хорошего пинка не хватает. Мужик резко сближается со мной, слегка доворачивает кисть — и лезвие едва не сносит мне голову. Спасает то, что я на автомате перетёк в нижнюю стойку и запустил каму левой рукой в живот юркому ублюдку. Серп полоснул по дорогому пиджаку, вспарывая ткань и плоть. Поверхностная царапина, но неприятно.

Соскальзываю вниз по крыше.

Разворачиваюсь с одновременным переводом цепи за спиной. Чтобы сохранить равновесие, слегка сгибаю правое колено. И тут же закручиваю восьмёрку, запуская в смертельный полёт оба клинка.

Прыгун вновь телепортируется ко мне за спину, но я к такому манёвру подготовился. Меняю ноги, усиливая вращение, резко удлиняю цепь…

Кусаригама заматывается вокруг гарды оппонента.

Рывок.

Противник, естественно, не выпустил оружие из рук, он слишком силён и тренирован для этого. Меч упал на крышу вместе с отрубленной кистью — мои серпы не знают пощады. Очередная восьмёрка — и второй серп выбивает несколько зубов противнику вместе с брызгами крови. Продолжаю вращение — и вот уже телохранитель графа падает на колени, хватаясь за горло.

Перехватываю рукоять серпа.

И вижу тёмный силуэт, выбирающийся на крышу из того же чердачного окна, что и я несколько минут назад. Да что это творится, дамы и господа? Наёмники покойного графа решили увеличить мои капиталы… Благое начинание, ничего не скажешь.

Преследователь ведёт себя странно.

Разгоняется и… воспаряет над крышей.

Сука.

Вот и думай после этого, что кланы разобрали всех одарённых в империи. Туева хуча народу, который неплохо себя чувствует на вольных хлебах. И клали эти ребята болт на покровительство Великих Домов…

От левитатора не убежишь.

Мчится как Бэтмен на крыльях ночи.

Ладно. Я умею действовать нестандартно. Расслабившись и пустив по телу энергию ки, проваливаюсь вниз. Сквозь крышу, балки, всевозможные провода и утеплители. Всё ещё сжимая окровавленные клинки в руках.

Группируюсь.

Падаю на пол, перекатываюсь, встаю на ноги, осматриваю новую локацию. Мне кажется, это кабинет товароведа или какое-то бюро. Тесная комнатушка, в окне торчит лунный глаз. Тусклый свет помогает сориентироваться в пространстве. Выступают детали — письменный стол, шкафы, несколько стульев…

На крышу приземляется летун.

Делать нечего — перекладываю серпы в одну руку. И проваливаюсь на первый этаж.

Меня ждёт неприятный сюрприз в виде стеллажа. Под моей тяжестью вся эта конструкция с грохотом валится на пол, разбрасывая бруски мыла, баночки с румянами, всевозможные крема, лаки и помады. В темноте не разобрать, но моя левая ладонь упёрлась в гранёную ёмкость, смахивающую на духи. Споткнувшись о полку рухнувшего стеллажа, я выругался, но быстро справился с собой и начал осматриваться. Витрины, полки, свет уличных фонарей. Бесформенное нечто, похожее на кассовый аппарат.

Как всегда, хороший план летит в Узду.

Теперь — выкручиваться по обстоятельствам.

Через витрины нельзя выходить — там фонари,