— Где? — переспросил Зак и прищурился. — Как… Как вы назвали это место?

— Вечность. Ментальный биотоп, созданный народом Кетсуи-Мо для самих себя. Здесь существует и развивается вся пространная народность междугорья. Вы видели вместилища их телесных оболочек. Теперь вы видите их ментальную обитель.

— Их? — вкрадчиво вымолвила Диз. — А кто вы, моншер Енисей?

— Мы уже знакомы, — ответил провожатый и потупил взор. — Я имел честь встречать вас в седьмой башне Вечности.

— Ты тот робот, да? — Крайтер не удержался и похлопал человека по плечу. — А выглядишь вполне живым. И разговариваешь как настоящий человек.

— Я, простите, был таким сделан. Моя роль заключается в мониторинге биологических процессов, протекающих в криогенированных телах, отслеживании неполадок и устранению сбоев. Я — пастырь, а люди седьмой башни — моя отара.

— Вот так сравнение, — усмехнулся Крайтер. — А пока ты экскурсоводишь, там, в реальности, барашки не начнут того?..

— Нет. Утрируя, можно сказать, что время в пограничной фазе течет медленно. Два цикла здесь равны одному нарну там. Из чего следует, что, если мы проведем с вами в Вечности два дня, в реальности вы состаритесь только на десять нарнов. Не так ведь и много, правда? Принимая во внимание надежность системы и крайне низкую статистику неполадок, процент вероятности смертельного исхода жителя в данных условиях равняется одной стотысячной. А… Мне скучно. И я могу пренебречь такой вероятностью.

— Постойте, — перебила его Разиель. — Сколько же фаз Вечности? Я имею в виду, если тут такая медленная текучесть времени, то…

— Нет. Течение времени одинаково везде. Просто скорость взаимодействия ментальностей и созданного ими мира в двести раз выше. Впрочем, если же ответить на ваш вопрос, то Вечность существует четыре тысячи фаз от запуска.

— Ничего себе, — присвистнул Зак. — Четыре тысячи!

— Запускали вы? — поинтересовалась Диз.

— Нет. Я всего лишь обзорный робот. Пастырь Енисей. Запуск был произведен автоматически. Не угодно ли пройтись? Я покажу вам город. Покажу вам Вечность.

Они зашагали вдоль берега. Местные обитатели по-прежнему не замечали их и проходили мимо. Один раз прохожий зацепил Сейвена плечом, остановился, оглянулся, пожал плечами и продолжил свой путь.

Через некоторое время Енисей повел гостей на трамплин, на деле оказавшийся мостом. Он смело шагнул на воздух, и под его ступней тотцикл появилась дощечка, исчезнувшая, стоило ему поднять ногу для очередного шага. Гости боязливо, но двинулись следом.

Перейдя на другой берег, они углубились в лес дивных фигур, выполненных частично из стекла, частично из керамики. Хотя «стекло» и «керамика» подходили лишь в качестве условности, поскольку Сейвен ни разу не видел, чтобы стекло трепетало на ветру, а керамические плитки меняли цвет от звука шагов. Фривольные скульптуры перемешивались с ветвями и лианами, цветными плодами и гроздьями растений, не существующих в открытом мире.

Дорогою Енисей повел рассказ. В его речи, хотя степенной и сдержанной, угадывались нотки высвобождающегося нетерпения. Так люди говорят о том, что терзает их давно и крепко.

— Рождение Вечности стало вынужденной мерой, призванной компенсировать весь тот пагубный механизм, который был невольно запущен народом Кетсуи-Мо. А точнее сдержать его. Впрочем, я несколько косноязычен… На самом деле мои создатели вовсе не желали войны. Они были исключительно миролюбивым народом. Война, названная вами, как Та война появилась не по прихоти народа Кетсуи-Мо, а по принуждению Властителя. Он явился подобно грозовой туче, стремительно и всеохватно. Он был уникален в своей сущности и по своей природе коренным образом отличался от любого другого живого существа. Он летал на небесном шаре и был способен находиться сразу и везде. Могущество его не знало границ, и лишь его беспощадность была значительнее. Поработив волю народа, сковав его свободу ужасом, он возжелал захватить мир. Много фаз он направлял народ Кетсуи-Мо, преуспев в своих делах настолько, что стоял всего в одном шаге от цели. Но ему стали присущи черты обычных людей. Ослепленный властью и скорым исполнением чаяний, он утратил бдительность и был неволен. Но не в обычную тюрьму — ни одна стена, ни одна решетка не смогла бы удержать его. Он был пленен ментально. Угнетенный народ воспользовался силой, даденной самим поработителем. Двенадцать башен в центре Мегаполиса должны были стать последней ступенью в закабалении Вербарии. Он намеревался использовать сплоченную волю миллионов ментальностей, но был сломлен этим количеством, нежданно восставшим против него. Свобода Вербарии обошлась дорого народу Кетсуи-Мо. Они были вынуждены остаться в Вечности навсегда, дабы сдерживать Властителя. Этот процесс продолжается до сих пор, и он… Вечен.

Сейвен нахмурился. «Летал на небесном шаре. Уж не из Реликта ли вышел этот Властитель? Судя по описанию, — Крайтер не первый, кто обзавелся таким замечательным средством передвижения. А судя по роли, сыгранной Властителем в Той войне, он вынес из Реликта гораздо больше».

Окрестности изменялись неторопливо. Чудной лес из скульптур и растительности как-то незаметно очутился наверху. Теперь дивные лианы свисали с некоторой высоты, оттеняя высоко стоящее солнце. Некоторые зеленые длани касались земли, прорастали, видимо снабжая узловое тело водой. Енисей продолжал идти, не останавливаясь и не комментируя окружение. Судя по возросшему числу фантастических растений и частой встрече с людьми, они углубились в центральный парк.

— Главный и единственный недостаток Вечности заключается в ограниченности. Это означает, что за пределами города ничего нет, не было и не будет. Убегающая к горизонту даль хотя и видна, но иллюзорна. Причина столь невеликих размахов кроется в численности ментальных единиц, составляющих ее. Другими словами, если бы в двенадцати башнях покоилось не шесть миллионов человек, а, скажем, вдвое больше, то, соответственно, мы бы имели удовольствие лицезреть не одну, а две Вечности. Или Вечность и обширный околоток. Выбор зависел бы только от коллективного предпочтения… Я попробую объяснить. Каждая личность, воплощенная неповторимой ментальностью, является не только жителем Вечности, но и ее неотъемлемой составной частью. Здесь нет ночи, а сон наступает тогда, когда приходит пора заменить пробуждающихся. Не поймите меня превратно. Биологически тела никогда не пробуждаются. Я говорю о ментальностях, сущностях, составляющих Вечность. Каждый из Кетсуи-Мо существует в двух ипостасях. Первая роль — явная. Она мало чем отличается от обычной жизни. Все те, кого вы имели возможность видеть по пути, как раз пребывают в этой фазе. Другая роль — латентная. В этой фазе личность становится частью обобщенной, слитой воедино окружающей средой. Нельзя сказать определенно, кем или чем станет личность, когда придет ее цикл лечь спать. Облаком ли, ветвью чиахуа, или каменной плиткой. Она не станет чем-то конкретным,