нас слабохарактерный правитель, он даже с дочерью совладать не может. И законники при нем совсем распустились: даже каторжники сбегают с мест отбывания заключения.

— Это в сегодняшних новостях? — оживился лорд Горейский и потянулся за своим номером газеты. — На какой странице?

— На четырнадцатой.

Они переговаривались, будто забыли о моем присутствии, словно, не видя на столе диплома об окончании Квартенского университета магии.

Я стиснула кулаки. Ненавижу! Как же я ненавижу этих старых, циничных интриганов!

— Четверо приговоренных до конца жизни к каторжным работам магов сбежали из шахты. Уверен, без помощи извне не обошлось. И куда только смотрел король? В декольте очередной фаворитки? — едко произнес прадед. — Или на новые счета принцессы Фионы?

— Сбежали, как на подбор, те ещё милашки, — хмыкнул лорд Горейский. — Убийства, пытки, изнасилования… Стихийник любил поджаривать своих жертв на медленном огне, тихоня-бытовик увлекался карвингом из людей, а целитель проводил запрещенные опыты…

Прямо, как вы. Эти слова жгли мне губы, но я сдержалась. Я ничего не могла им противопоставить, как всегда выберутся. А если немного потерпеть, то вскоре я их никогда больше не увижу.

— О! Среди сбежавших есть и некромант, прозванный Вдовцом, — радостно сообщил прадед. — Помнишь такого, Эрх? Года три назад о нем писали и столичные, и провинциальные газеты. Женился на симпатичных селянках и вместо горячей первой брачной ночи проводил жертвоприношение. Интересно, кого пытался вызвать? Об этом журналисты не писали.

— Меня больше интересует, зачем он портил девственниц.

— А кто сказал, что они таковыми оставались? Читал о нем когда-то. Консумация брака происходила прямо на алтаре.

Фу… меня затошнило. Какие же они… Жестокие, бесцеремонный, бесчеловечные!

Вскочив на ноги, я подняла лист со светящимися магическими печатями и твердо произнесла:

— Это золотой диплом. Я закончила университет с отличием. Я выполнила условия договора и теперь свободна.

Прадед закрыл газету и, впервые за утро посмотрев на меня, произнес одно слово:

— Нет.

В его черных глазах застыло ледяное равнодушие.

— Нет?! Значит, вы солгали? И не отпустите меня после успешно сданных экзаменов?

У меня перед глазами потемнело от гнева. Даже коленки подогнулись, настолько зашкаливали эмоции.

— Ты сдала выпускные экзамены в университете, Кайра, но ещё не прошла мое финальное испытание.

— Испытание кровью, — глухо добавил целитель.

Я же зло рассмеялась:

— На тренировках я убила пару сотен всякой нежити и нечисти. Мало?

— Чтобы стать истинным некромантом, ты должна отбросить жалость и, если нужно, пролить кровь человека, — спокойно объяснил прадед. — Ты должна научиться убивать.

— Значит, не бывать мне истинным некромантом! — усмехнулась я злорадно.

И вдруг заметила странное: у меня заплетается язык… И прадед… его лицо плывет…

…Очнулась я на холодной земле, сильно продрогнув.

Открыв глаза, не поднялась резко, хотя очень хотелось — ночная сорочка позволяла ощущать мелкие камни и каких-то насекомых, атаковавших мою левую лодыжку. Из-за укусов последних, подозреваю, я и проснулась.

Над головой мерцал радужный купол. Красиво, будто мыльный пузырь на солнце… Голова болела и не сразу выдала нужное название. Я нахожусь под УУЩ. То есть универсальным усиленным щитом. Он долго сдерживает и магические, и физические атаки. Кто-то основательно потратился на мощный артефакт. Интересно, зачем?

Хотя нет… Важнее иной вопрос. Где я?

Из положения лежа смогла рассмотреть свод пещеры, освещенной магическими лампами.

Почему я здесь? Меня похитили? Прямо из дома прадеда?

Голова раскалывалась. Губы пересохли, хотелось пить.

— Ну когда, когда она проснется? — заныл кто-то тоненько в полумраке. — Уже час ждем.

— Заткнись, — пробасил второй мужчина. — Еще разбудишь малышку.

— Пусть поспит, — произнес третий мужчина с удивительно приятным голосом. — Последний сон самый сладкий, и пробуждать от него надо поцелуями.

От его ласкового тона по спине морозом сыпануло.

— А девочка уже не спит, — проскрипел четвертый голос. Ощущение, что заговорила рассохшаяся дверь. — Подслушивает нас, негодница.

— Выходи, знакомиться будем! — повеселел голос нытика.

— Очень близко и тесно знакомиться, — гоготнул бас.

— Не пугайте леди, друзья, — попросил обладатель бархатного голоса. — Ей и так страшно.

Скрипун промолчал.

Я резко села и огляделась.

Как и думала, я в ночной сорочке, босая. На руках тяжелые блокираторы магии. И как насмешка — лежащая возле моего бедра изогнутая сабля.

Я все-все вспомнила. Завтрак. Мармелад со странным привкусом. И разговоры о сбежавших каторжниках…

Нет, нет, нет! Неправда! Прадед не мог поступить так со мной! Не мог! Это кошмар! Мне все это снится!

Я крепко зажмурилась.

— А она хорошенькая, — проскрипело совсем близко.

Я распахнула глаза.

Они вышли из темноты. Вышли все четверо. Отросшие волосы, всколоченные бороды. Одежда давно превратилась в грязные лохмотья. На лбах выжженные знаки каторжников. На руках сверкали блокираторы магии — хоть в этом мы равны.

Но самое страшное — их глаза. В них не было человечности. Похоть и жажда боли. Чужой боли.

Легко представить, какой они меня видят. Девчонка в белой ночной рубашке с растрепанной косой. Жалкая, потерянная, беспомощная… Одним словом — жертва.

Вот только жертвой я не была.

Я отстранилась от реальности, лихорадочно размышляя, что делать. Слова каторжников звучали фоном, почти не цепляя.

— Девонька, иди к нам!

— Иди сама, и тебе не будет больно.

— Щит все равно вскоре погаснет…

— Ничего личного малышка, но твоя жизнь — это наша свобода. Обещаю, ты не почувствуешь боли.

Трусливая мысль, что можно договориться, мелькнула и тут же исчезла. Нет, с ЭТИМИ нельзя договориться, да я и сама не хочу. Не зря прадед подобрал именно их для моего превращения в бездушную некромантку-убийцу. Пока я не убила человека, моя душа чиста.

— Ты будешь долго кричать, сладенькая. Я напишу на твоей нежной коже свое имя. Это будет красиво: красное на белом…

Еще мгновение я позволила себе понадеяться, что сплю. Затем коснулась рукояти сабли. Серебристо блеснул клинок.

Что ж, даже у солнца есть пятна…

Я вышла из-под защитного купола.

Вечность спустя я стряхнула темные капли с оружия. Вот и все. Ни царапины на теле, что в душе — неважно.

Чужое присутствие я ощутила слишком поздно — в шею больно кольнуло. В глазах потемнело.

— Держись, — шепнул голос сквозь дурман.

И я провалилась в темноту…

…Очнулась, испытывая странное ощущение повторения.

Нет, в этот раз я не замерзла и лежала на мягкой банкетке.

Просто я снова подслушала чужой разговор.

— Теперь мы должны создать идеального целителя, — возбужденно говорил лорд Горейский. — Внуки меня разочаровали: Горан — упрямый солдафон от рождения, Хельена — целительница, но боится экспериментов. Зато из самого младшего, решившего стать бытовиком, ещё можно вылепить истинного целителя, нужно только подсадить мою искру.

— Нет.

— Согласен, парень так себе кандидат в