Шрифт:
Закладка:
— Нет, Эрх, экспериментов больше не будет. Кайра будет единственной, и ты знаешь почему.
Молчание, а затем лорд Горейский тихо произнес:
— Я надеюсь, что до конца обеда ты передумаешь. Если нет, то я найду другого некроманта для ритуала, ты не единственный, кто может удержать душу.
Интуиция подсказала, что пора просыпаться.
Наигранно застонав, я приподнялась на локте.
— Пить… пожалуйста.
Чувствовала я себя прекрасно, но можно ли подобное показать? Слабых не опасаются.
Целитель молча принес чашку с отваром.
— Не тошнит? Тебе нужно поесть, — доброжелательно произнес прадед.
— Твоя правнучка в порядке, — сухо произнес целитель. — Просто нужно больше пить, а не есть.
— Спасибо, я ничего не хочу.
Я лежала на банкетке в чистом домашнем платье. Кто-то отмыл от брызг крови и переодел. Жаль, душу вымыть нельзя.
События в пещере мне не приснились, но я бросила все силы, чтобы заблокировать воспоминания. Не думать, не вспоминать…
Час спустя лорд Горейский напряженно спросил:
— Ты подумал, Рэйт? Ты со мной или наши пути расходятся?
Прадед положил на тарелку вилку и нож параллельно друг другу концами вверх, демонстрируя, что трапеза закончена.
— Я не отдам тебе свои записи, Эрх. Мы договорились, что Кайра будет единственным созданным магом. Слишком большая ответственность.
— Рэйт, ты… — Лорд Горейский прошипел несколько ругательств, которые я раньше не слышала. — Без меня у тебя бы ничего не получилось!
— Ты сказал, что хороших некромантов много, так и целителей немало. Я справился бы и без тебя, — спокойно парировал прадед. — Нам был обоим был интересен эксперимент.
— Вот и увидел я твое истинное лицо, друг, — ядовито произнес лорд Горейский и заносчиво добавил: — Мне не нужны твои записи, я вел свои.
Он поднялся со стула, переполненный гневом и разочарованием.
— Зря. Ты не сможешь ими воспользоваться.
— С чего это вдруг? — Лорд Горейский тяжело оперся о стол.
— Угадай, — прадед нехорошо усмехнулся.
Какой странный разговор… О чем он вообще? После пещеры я соображала туго.
Несколько секунд бывшие друзья буравили друг друга злыми взглядами.
Затем лорд Горейский покачнулся, с трудом удерживаясь на ногах. Удивленно посмотрев на свою чашку, прошептал:
— Что здесь?
— Смола змеиного дерева. Извини, Эрх.
Лорд Горейский, торопливо перебирая артефакты-браслеты на руке, недоверчиво спросил:
— Но ведь и твоя внучка тоже пила этот чай!
— Ее спасут, не переживай, — безмятежно произнес прадед.
Слабость с сонливостью набросились на меня, позорно роняя головой на стол. Хорошо, что передо мной стояла тарелка с дольками фруктов…
— Держись, — прошептал уже знакомый глухой голос.
В мой рот капнуло нечто холодное.
И снова темнота…
— Кайра! Очнись, Кайра! Не засыпай, нельзя!
Я открыла глаза.
Надо мной нависло лицо Горана Горейского, старшего внука одного из моих мучителей.
Испуганный брюнет тормошил меня, не позволяя спать. А так хотелось.
— Что здесь произошло, Кайра? Они мертвы!
Он поднял меня на руки, позволяя увидеть спящих: Эрха Горейского на полу, прадеда — в кресле. Они спали вечным сном.
— Я пила то же, что и они, — сообщила через силу.
— Но ты жива! — воскликнул Горан и, запнувшись, добавил: — Жива… я использовал Слезу богини.
Бесценный артефакт, который, говорят, воскрешает и мертвых.
Я посмотрела на целителя, лежащего на полу.
Внук выбрал не его… меня. Это как удар под дых.
Равноценный ответ — только долг жизни.
И я дала клятву.
***
— Кайра, проснись!
Теплые руки Блая и встревоженное мяуканье Нокса стали моим маяком в океане болезненных воспоминаний. Нельзя было погружаться в транс, не с моей проблемой — ослабленной связью души с телом.
— Я не сплю, всего лишь вспоминала тут кое-что из прошлого, — прошептала, прикладывая усилия.
Охрипший голос почти не слушался. Хорошо хоть в остальном тело подчинялось — я села в кровати, отмечая, что эмиссар явился в черной расстегнутой рубашке.
— Как же ты меня напугала, звездочка, — признался Блай, осыпая мое лицо быстрыми, полными сдерживаемой страсти поцелуями.
Чудом вмиг не охмелела — спасло любопытство, и я немного отстранилась.
— Почему напугала?
— Твое состояние… Я не мог растормошить тебя минуты три, уже хотел нести к целителю.
— А как ты здесь оказался?
— Почувствовал, что тебе плохо, через связь, подаренную солемом, и почти сразу прибежал орущий шмырь.
Я с благодарностью погладила котенка по голове. Он уже не нервничал, наоборот, прижавшись к моему бедру, довольно мурлыкал.
Случайно взглянув на эмиссара, поразилась: его взгляд напоминал взгляд хищника — выжидающий, цепкий.
Но если он — хищник, то я добыча?.. Я резко осознала, что мы сидим в кровати, на мне всего один слой одежды. Да и кромешник не очень-то одет. И мне стало жарко. Смущение и ещё что-то неопознанное. Томление? Предвкушение? Не знаю… и пока не хочу знать.
И я заполнила паузу откровением:
— Вспоминая кое-что, поняла, кто на меня напал в лесу. Я знаю имя наемника, Блай, точнее, наемницы.
Эмиссар вопросительно вскинул брови.
— Ты уверена? Есть доказательства?
— Только косвенные, но интуиция заверяет, что я не ошибаюсь.
И я перечислила все, что вспомнила странного.
— Этого мало.
— Знаю, поэтому остается блеф.
Эмиссар кивнул, соглашаясь:
— Хорошо, но я пойду с тобой.
— При тебе она не признается.
— А если я сделаю так?
Сидящий на моей постели мужчина окунулся в вихрь теней. Миг — и он исчез.
Поддаваясь импульсу, я вытянула руку и наткнулась на препятствие — обнаженную мужскую грудь. Какая твердая, поистине стальные мускулы… Мои пальцы, зажив собственной жизнью, заскользили сверху-вниз. Когда коснулись рельефного живота, дрогнувшего от первого же прикосновения, их перехватили.
— Кайра…
Невидимый Блай поднес мою руку к губам, восхитительно-горячим и щедрым на ласку.
Послышался стон, и я не сразу осознала, что он принадлежит мне. Поцелуй-провокация достался левому уголку моих губ, затем правому, воспламеняя кровь.
В эту игру можно играть вдвоем. И я вслепую протянула руку, касаясь литого торса. Невидимый кромешник вздрогнул и, наконец, поцеловал по — настоящему — напористо, страстно…
По нашим коленям запрыгал черный котенок, отрезвляя, возвращая в реальность.
— Пойдем блефовать? — предложила я, выравнивая сбившееся дыхание.
Надеюсь, что алыми щеками не напоминаю сейчас поспевшую вишню.
Блай вновь стал видимым.
— Пойдем. Только может для начала переоденешься?
Своевременно спросил.
Он вышел из спальни, и я быстро сменила одежду.
Прошло ещё минут десять, и я уже стучала в дверь одного из коттеджей, отданных экспедиции.
— Долго же мне ждать пришлось, — проворчала Элайна, открыв.
Она отступила на несколько шагов назад, без вопросов впуская меня в дом.
Блондинка была непривычно серьезна и молчалива. А еще она успела собрать чемодан и
