– Уходи, твою мать! – Эван крикнул еще раз, видя, что сержант не двигается и ошарашенно смотрит то на свою руку, то на тело инспектора.

– Ты поступил подло, – Баро сделал незначительный шаг в его сторону. – Ты обратился ко мне за защитой…

– Я не просил никого убивать! – выпалил Эван.

– Но в последний момент решил выбрать другую сторону, – не замечая его слов, продолжил говорить Баро.

– Эти убийства не имели смысла, – голос Эвана, с каждым шагом в его сторону Баро, становился тише и терял уверенность.

– Они словно мухи, постоянно кружили вокруг, раздражая и мешая своим жужжанием, – Баро подошел вплотную, так что дуло револьвера уперлось в его грудь, – их жизни ничего не стоят.

Оливер не знал, как поступить, внутренний голос бил тревогу и кричал о том, что стоит уносить ноги из этого места. Но долг приказывал не бросать инспектора и задержать его убийцу. Оливер понимал, что фактически стрелял он, а значит, арестовать требуется самого себя, но в этой ситуации он лишь оружие в руках Баро. Такую мысль он себе внушал, в это он хотел верить всей силой, иначе он сойдет с ума. Сержант стоял, раздираемый внутренними сомнениями, но когда увидел, что Велес поднимает его оружие, то внял гласу разума и бросился вон. Покидая церковь, он пообещал себе, что вернется и заберет тело Чарльза Льюиса, а также познакомит Баро с силой правосудия.

– А твоя жизнь стоит, убери оружие, – Баро спокойно смотрел на Эвана.

Адреналин вперемешку с гормонами стресса насыщали кровь Капитана. Мышцы от переизбытка напряжения вызывали дрожь по всему телу. Несмотря на тяжелые испытания, его тело было готово к действиям, но только не разум. И Баро это видел, а потому чувствовал свое преимущество.

Третья встреча имела тяжелые последствия для одного из участников и добровольное рабство для другого. Баро вышел из этой встречи победителем, хотя планировал совершенно иной итог. Однако результат его вполне устраивал, он в очередной раз доказал себе силу своих способностей.

8

Ночь, как и те, что были до нее, прошла для Нормана Брукса без сна. Последний раз ему удалось сомкнуть глаза накануне приезда Августа Моргана, и с тех пор он больше не спал. Иногда от большого количества алкоголя в крови он отключался, но здоровым сном такой отдых не назовешь.

Пил он перед портретом своей супруги, иногда беседуя с ней, иногда рассыпаясь в извинениях. Единожды он сорвался на нее, обвиняя в семейном проклятии, от которого страдала их дочь. Обвинял в заговорах, в тайнах, хотя они поклялись перед богом быть честными друг с другом. За гневом следовало раскаяние, Норман падал на колени перед портретом Саманты, подарком на ее тридцатилетие, слезно умоляя о прощении.

Прошлой ночью он осознал, что ничего изменить нельзя, остается только принять действительность, смиренно ожидая конца, каким бы он ни был. Однако такой исход ждал только Нормана и всех проклятых жителей города, но никак не его дочери. Каким же он был глупым и самонадеянным человеком, когда не позволил увезти ее из города, обрекая на мучительную болезнь. Тогда он еще верил, что все можно исправить. Теперь он точно знал, что ничего не выйдет.

Норман Брукс с полуночи лежал на своей кровати, которую еще недавно делил со своей супругой. Со стороны могло показаться, что он мирно спит, но это было не так. Норман смотрел в темный потолок, на котором пьяное сознание проецировало странные рисунки. Порой он слышал голоса или смех. Иногда приходили люди, Норман полагал, что это духи погибших от болезни людей, чтобы терзать его за бездействие, иначе, будь они живыми, то как бы проникли за закрытую дверь. На все, что происходило ночью, Норману было плевать, даже если бы появился сам дьявол и затащил его в расщелину с адским пламенем в полу.

Этой ночью за пару часов до рассвета он уловил темный силуэт, тенью двигающийся по комнате. Дух отличался от иных наглым поведением: шарил по комодам, шкафам, трогал личные вещи. В какой-то момент Норман поувствовал себя гостем, настолько уверенно себя ощущал в этом месте тайный гость.

Когда сознание постепенно стало трезветь, наступило утро. Били в церковный колокол. Давно не было этого звона. Надеюсь, это добрый знак, подумал Норман. До его слуха донесся шум с первого этажа. Проснулась Нора и принялась готовить завтрак. Есть ему не хотелось, он лежал и размышлял о том, с кем в компании начнет этот день: с Джоном Джеймсоном или с братьями Чивас. Если успеть сделать все вовремя, то можно было избежать тяжелого похмелья, которое, по мнению Нормана, должно было уничтожить его организм. Он был готов заплатить эту цену, но не сейчас.

Бутылка была наполовину пуста, когда Норман услышал голос мисс Уолш и смех своей дочери. Они говорили о чем-то веселом. Там, за дверью его комнаты, происходила магия, пусть совсем крошечная, но все же способная вселить в душу человека легкую надежду. Покинув комнату, Норман увидел свою дочь, которая медленно, но все же самостоятельно медленно спускалось по ступеням. Мисс Уолш для надежности держала ее под руку. Эта маленькая победа в борьбе за ее здоровье и жизнь придала Норману сил и уверенности.

Спустившись на первый этаж, он встретил Гарпа, дворецкого и связанного преступника. Благополучное завершение дела дало зыбкую надежду на положительный исход. Всю дорогу до особняка Джо хранил молчание, а оказавшись перед Норманом, попросил личной встречи. Мистер Брукс, вопреки совету Гарпа, ответил согласием на его просьбу, но только после того, как он посвятит время позднему завтраку.

День начался хорошо, впервые за долгое время.

Хорошие новости, а быть может, несколько бокалов виски пробудили желудок, который тихим ворчанием потребовал еды. Норман жадно поглощал пищу, стараясь припомнить, когда последний раз ел с таким аппетитом. Вчерашний ужин прошел удручающие, практически все за столом скорее делали вид, нежели ели на самом деле, за исключением инспектора – того явно пустота желудка заботила больше других проблем.

На этом приятные новости для Нормана закончились. Маргарет Уолш застала его одного, когда он собирался выпить чашечку кофе, тихо напевая веселенькую мелодию под нос. Сообщение о том, что настойки Августа Моргана осталось лишь на одну дозу, подпортило настроение Норману, но не сломило его. Сделав из чашечки глоток, он добавил туда бренди.

Следующим, кто постарался выбить землю из-под его ног, оказался Джо. Норман принял его в гостиной, где