(идиш). Имеется в виду благословление, произносимое после трапезы. Пульнер везде переводит его как «потрапезная молитва». Мы систематически заменяем на «послетрапезное благословение».

a Чубинский П. П. Труды этнографическо-статистической экспедиции. С. 41; Донович М. Наши полевые записи.

b Донович М. Наши полевые записи.

c Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

d Донович М. Наши полевые записи.

e Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 132.

f Гинзбург и Талалай Г. Наши полевые записи.

§ Донович М. Наши полевые записи.

h Талалай Г. Наши полевые записи.

i Гинзбург. Наши полевые записи.

j Виленский вестник. 1869. № ПО. С. 2.

k Донович М. Наши полевые записи.

l Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 132–133.

m Свадьба у евреев. С. 2.

n Донович М. Наши полевые записи.

o Гинзбург. Наши полевые записи.

p Гинзбург. Наши полевые записи.

q Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 133; Наши полевые записи.

rFridkin A. Avraham-Ber Gotlober ип zayn epokhe. Z. 46.

s Свадьба у евреев. С. 2.

t Донович. Наши полевые записи.

u Гинзбург. Наши полевые записи.

v Zizmor Ja. Amolike khasenes. Z. 874.

w Донович M. Наши полевые записи.

x Донович M. Наши полевые записи.

y Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

z Бадхонес – здесь юмористические и сатирические вирши на темы о молодых, устроителях хупе-вечере, гостях, свадьбе в целом и т. д. Бадхн часто выступал и на другие, не связанные со свадьбой, темы. Многие бадхонес были направлены против местной еврейской буржуазии и местных заправил.

aa Донович М. Наши полевые записи.

2.4.8.3. Хосн-дроше и дроше-гешанк (проповедь жениха и подарок за проповедь)

Обычай произнесения женихом «дроше» (דרשה, проповедь, толкование) во время хупе-вечере и преподнесения «дроше-гешанк» (דרשה געשאנק, подарок за дроше) был распространен у всех евреев в России в рассматриваемый нами период.

Л. Леванда пишет:

В прежние времена, когда знание Талмуда ценилось у евреев очень высоко, жених обязан был, стоя под брачным балдахином, читать публично пред всей свадебной публикой ученую диссертацию собственного сочинения, для наглядного доказательства своих недюжинных познаний в Талмуде, его комментаторах, глоссаторах и т. и., по отношению к которым евреи, все равно, ученые или круглые невежды, преисполнены благоговения. Но с течением времени, когда знание еврейской молодежью Талмуда сделалось большой редкостью, обязательные подвенечные диссертации женихов стали постепенно выходить, а теперь уже совсем вышли из моды, однако ж установленные за них премии остались, против чего женихи и их родители, разумеется, меньше всего протестуют, находя, что премии за подразумеваемую дроше, диссертацию, – вещь хорошая. Не протестуют и подносители премий, потому что знают, что и их сыновья, в свою очередь и при подобных же обстоятельствах, тоже получат даровые премии, – стало быть, любезность за любезностьa.

Таким образом, если считать указание Леванды достоверным, дроше произносили прежде под хупою (балдахином), а затем она была перенесена на хупе-вечере.

Начинал жених дроше после второго или третьего блюда, иногда даже после первого блюда. В Староконстантинове (Волынь, первая половина XIX века) дроше произносили в перерывах между блюдамиb. В Пропойске (конец XIX – начало XX века) дроше начинали после первого блюда или в конце ужинаc, в Дубровне (конец XIX – начало XX века) – в конце ужинаd. в Гродно (вторая половина XIX века) – после первого блюдаe1.

На Украине (Староконстантинов, начало XIX века) во время произнесения молодым дроше бадхн прерывал его и сам начинал импровизированную пародийную дроше. Кончив свою «дроше», бадхн провозглашал: «Дроше гешанк!» (דרשה געשאנק, «Подарок за дроше!»), и все присутствующие, от родителей молодых до дальних родственников и знакомых, преподносили подарки, при этом бадхн называл поименно каждого из дарителей и его дарf. В Минске (первая половина XIX века) между вторым и третьим блюдом на середину пиршественного зала выдвигался небольшой стол, покрытый скатертью. Бадхн подходил к этому столу, ударял по нему ладонью и провозглашал: «Подарки со стороны друзей жениха и со стороны друзей невесты!» Получив приглашение, гости в указанном порядке подходили к столу и передавали свои подарки. Приняв подарок, бадхн поднимал его, объявлял имя дарителя и клал подарок на столg.

Л. Леванда указывает:

Без подарка никто из приглашенных не является, потому что он сгорел бы со стыда от учинения такого неприличия. Даже иногородние друзья, которые на свадьбе не присутствуют, не считают себя освобожденными от поднесения подарка, и они свои подарки пересылают по почте. Благодаря этому обычаю ценность подарков равняется иногда трети суммы приданого жениха и невесты, что для начинающих самостоятельную жизнь имеет немаловажное значениеh.

В Дубровне (конец XIX – начало XX века) после бульона перед молодыми ставили большой таз, бадхн ударял рукой по столу и провозглашал: «Дроше-гешанк! Хоснс цад, дроше-гешанк! Калес цад, дроше-гешанк!» (!דרשה געשאנק! חתנס צד, דרשה געשאנק כלהס צד, דרשה געשאנק! «Свадебный подарок (букв, “подарок за дроше”)! Сторона жениха, свадебный подарок! Сторона невесты, свадебный подарок!»). Приглашенные подходили к бадхену, передавали ему подарки, а бадхн громко называл имя дарителя и его подарок, уснащая свою речь бадхонес. Когда, например, дарили полдюжины ложек, бадхн импровизировал: «От дос ‘от гешенкт дер хоснс фетер. Мир ‘от мен гешенкт ойх зэке лефл, обер хил-церне» (אט דאס האט געשענקט דער חתנס פעטער. מיר האט מען געשענקט אויך זעקס לעפל, אבער הילצערנע, «Вот это подарил дядя жениха. Мне тоже подарили шесть ложек, только деревянных»). Когда дарили самовар, бадхн говорил: «От дос ‘от гешенкт дер мехутн плойни бен плойни, ди гройс ви шабес ‘а-годл (אט דאס האט געשענקט דער מחותן פלוני בן פלוני, די גרויס וי שבת הגדול, «Вот это подарил сват такой-то, сын такого-то, большое, как Великая суббота!2»)i.

Дроше-гешанк могли быть самые разные: начиная от денег, украшений, столовой и чайной посуды, мебели, белья, домашней утвари и кончая передаточными актами на предприятия, закладными на дома, заведения и т. д. Ценность и количество подарков зависели от зажиточности дарителей. Иногда это были золотые и серебряные вещи, драгоценные камни, жемчуг, значительные суммы денег, а иногда – деревянная утварь, простые ситцевые платья, полотенца, домашняя мелочь и т. д.

В Дубровне, после того как все дроше-гешанк были поднесены, таз с ними убирали, а присутствующие желали: «Ницт гезунтер’ейт!» (ניצט געזונטערהייט, «Пользуйтесь на здоровье!»j.

В Гродно (вторая половина XIX века) один процент стоимости