— вопрос спорный!

Дымыч пытается отвесить Тохе подзатыльник.

Вскоре между ними завязывается возня, и этой фигней они страдают до тех пор, пока я не паркуюсь у ближайшего крупного супермаркета.

Накануне договаривались с пацанами о том, что нужно затариться. Холодильник сам себя не заполнит. Так что…

— Уймитесь! — повторно призываю их угомониться. — Время покупок, эу!

Петушары приводят себя в порядок, и мы выдвигаемся за жрачкой.

По магазину шоркаем минут двадцать. Набираем всякой ерунды, но и полезного тоже: воду, крупы, макароны, картошку и другие овощи.

А вот соленья, к примеру, у нас и свои есть. Закрутки крутые из деревни.

Спасибо родичам парней.

— Оплата только за наличные! — агрессивно рявкает кассирша с пизанской башней на голове, когда я достаю карту.

— Так вот же терминал, — тычет в него пальцем Антон.

— Так не работает! — поправляя лютую конструкцию на башке, в тон ему отвечает она.

— А написать объяву?

— Молодой человек! У меня люди! Мне писать некогда!

— Нал есть? — поворачиваюсь я к ним.

Дымницкий кивает и лезет в карман своей косухи.

Один проверяет. Второй…

Джинсы.

Спереди. Сзади.

— Не понял… Тох, а ну-ка сгоняй в машину.

Кассирша раздраженно вздыхает и, цокнув, выразительно закатывает глаза.

— Вы будете оплачивать или нет?

— Решаем проблему.

— А все ждать должны!

— Давайте уже быстрее!

— Освобождайте кассу! — подключаются граждане.

— Вы чего такие нервные, уважаемые! — пытаюсь понизить градус.

— Потому что всем домой надо!

— У меня сериал начинается!

— А у меня собака обсыкается!

— Переводи на эти цифры, быстрее будет, — мужик из толпы сует мне в руки свою визитку и отдает наличку на кассу.

— Благодарю.

Мир не без добрых людей. Факт.

Благополучно совершив перевод, подхватываем с Дымницким пакеты и вываливаемся на улицу.

— Какого ты так долго? — орет Кирилл Антону.

— Нет там твоего бумажника, я везде посмотрел!

— Глаза на жопе? Там он.

— Да нет же, говорю!

Открываю багажник. Складываю туда провизию. Завязываю пакеты, чтобы все не разлетелось. Некстати думается о том, что именно так Харитонова учила… Мы с ней иногда вместе за продуктами ездили.

Она нам то борщ варганила, то плов.

Желудки у всех набиты были. До отвала.

— Вот сучка! — Дымницкий выдает поток непечатного текста и сжимает челюсти.

— Ой я не могу! — Черепанов ржет как конь. — Ну ты и лошара, Дымыч! И много там было?

— Двадцатка, — нехотя отвечает он.

— Ты че, Кир? — оборачиваюсь, стопырнувшись.

— Ты представляешь, Илюх, она сперла мое портмоне! — перекатываясь с носков на пятки, таращится на меня во все глаза.

— Кто? — не сразу понимаю, что к чему.

— Кто блять! Гребаная королева бензоколонки! — орет он, подобно дракону раздувая ноздри от гнева.

И тут до меня доходит…

Глава 36. На живца

Саша

Получение формы, новые предметы, знакомство с одногруппниками и преподавателями, первая суета…

Теперь я курсант.

Учеба в навязанном отцом университете МВД на время отвлекает от сердечных переживаний. Жаль, что только на время…

Уже к середине октября меня накрывает новая мощная волна отчаяния и горькой тоски, а после нашей случайной встречи с Ильей, я и вовсе теряю сон.

Черная бмв третьей серии. Он за рулем. Модная стрижка. Новые шмотки. Уверенный и равнодушный взгляд.

У него все отлично.

А я?

А я в одну из ночей не выдерживаю и набираю его номер. Набираю, не понимая зачем. Наверное, чтобы услышать его голос, но, увы, мне даже это не светит. Абонент не доступен. Либо заблокировал меня, либо сменил симку. Одно из двух. Причем, что первый вариант, что второй дает понять: я ему не нужна.

Реву, кусая подушку.

Казалось бы, это то, чего я хотела: он наконец оставил меня в покое, не ищет способа увидеться, не пишет, не звонит. Да только радости мне это не приносит. С ума схожу. Так сильно соскучилась!

— Я к вам, — Маша Вербицкая ставит поднос на наш столик. — Не возражаете, ребят?

— Нет конечно, — безразлично пожимаю плечами.

— Саш, может, что-то другое тебе взять? — предлагает Юнусов, наблюдая за тем, как я вяло ковыряю вилкой в салате.

— Не нужно, у меня что-то нет аппетита, — отзываюсь хмуро.

— А я после физподготовки слона готова съесть, — качает головой Машка. — Суворов все соки из меня выжал. Завтра сто пудов не разогнусь!

Камиль молча встает и отправляется в сторону раздатки. Сейчас опять что-нибудь притащит. Эта его навязчивая забота, честно сказать, уже напрягает. С одной стороны, я рада, что мы учимся вместе, но с другой, лучше бы я была тут одна, сама по себе.

— Харитонова, а скажи, Вы с Камилем, того, — многозначительно поигрывает красивыми бровями, — пара?

— Нет, Маш. Мы дружим. В одной школе раньше учились, — поясняю я ей.

— Поняяятно, — она направляет взгляд на кавказца. — Я думала, что вы встречаетесь. Всегда вместе ходите, и он такой внимательный по отношению к тебе.

— Я люблю другого.

Эти слова вырываются из меня непроизвольно.

Что ж. Пора окончательно смириться с очевидным, Саш.

Раньше, когда Лисицына говорила мне об этом, я лишь отмахивалась, фыркала и смеялась.

Сейчас не до смеха.

Есть не могу. Спать не могу. Развлекаться тоже.

Ничего не нужно, клянусь…

— Такой хороший парень. Умный, вежливый, серьезный, — фоном слышу, как Вербицкая поет оды моему другу.

— Хороший, да, — соглашаюсь, кивая. И тут же почему-то думаю о том, насколько легче мне жилось бы, если бы я была влюблена в того же Юнусова.

— Каким спортом занимается?

— Камиль — самбист.

— А девушка у него есть? — Маша понижает голос до полушепота и краснеет.

— Вроде нет, — смотрю на нее рассеянно и только сейчас до меня доходит, что она на Камиля запала.

— Как так?

— Ну вот так.

— Только не говори, что он голубой! — складывает ладони в молящем жесте.

— Чего? Ты спятила, Маш? — давлюсь соком от этого нелепого предположения.

— Вот и я о том. Не похож, — рассуждает она вслух. — Такой весь из себя суровый и мужественный. Почему один?

— Не знаю. Спроси у него сама.

— А по национальности он кто? — выдает вопросы пулеметной очередью.

— Дагестанец.

— Все, тихо, идет. Не рассказывай о том, что я интересовалась им, ладно? — просит одногруппница взволнованно.

И в мыслях не было.

Она резко выпрямляется и прячет смущенную улыбку за чашкой с кофе.

На столе появляются сырники со сметаной. Две тарелки.

— Ой, спасибо большое! — рассыпается в благодарностях Машка.

— Не за что.

Поднимаю взгляд на Камиля.

— Саш, съешь хоть что-нибудь, пожалуйста, ты уже прозрачная, — произносит парень строго.

Ёлы-палы, как надоело!

— Сказала же, что аппетита нет! — отрезаю сухо.

— Аппетит приходит во время еды, — настойчиво пододвигает ко мне