Шрифт:
Закладка:
А к 1918 году, когда создавалась феерия «Алые паруса», у писателя уже не было никаких социалистических иллюзий, и к террору он относился резко отрицательно. Об этом вспоминает и его тогдашний товарищ — литератор Николай Константинович Вержбицкий (1889–1973), который однажды написал для большевистской газеты передовицу о необходимости революционного насилия. «Ты одобряешь матросов, которые привязывают камни к ногам офицеров и бросают их на съедение рыбам?» — прочитав передовицу, спросил Александр Грин и посоветовал Вержбицкому не разжигать ненависть.
Таким образом, добавление двух эпизодов в киносценарий «Алых парусов», хотя и соотносилось в некоторой степени с биографической правдой, но никак не соответствовало ни сюжетной канве, ни духу произведения. Видимо, сценаристов подвигали на это какие-то другие причины. Для Алексея Петровича Нагорного (1922–1984) и Александра Яковлевича Юровского (1921–2003) фильм «Алые паруса» был первым в их богатой фильмографии.
Алексей Нагорный — сын терского казака, царского офицера, активного участника Белого движения, убитого в 1922 году. Примечательная деталь: отец Алексея с 1913 по 1915 год служил личным охранником царской семьи, которую три года спустя расстрелял чекист Яков Михайлович Юровский (1878–1938). Сам Алексей, окончив Военный институт иностранных языков — кузницу кадров советских спецслужб, занимался организацией специальных операций за рубежом, а в 1957 году был назначен начальником штаба Первого Московского Международного кинофестиваля, где познакомился со многими деятелями из мира кино и принял решение переменить профессию.
В отличие от своего коллеги, Александр Юровский был профессиональным сценаристом — выпускником Всесоюзного института кинематографии, имевшим солидный стаж руководителя киноредакции Центрального телевидения. Не исключено, что их сблизила не только совместная работа в рамках Московского кинофестиваля, но и общие воспоминания о Великой Отечественной войне — оба храбро сражались на фронте. Но главное — оба сценариста были убежденными коммунистами и государственниками, о чем свидетельствуют их последующие сценарии: Алексей Нагорный стал автором милицейского эпоса «Рожденная революцией», а Александр Юровский — чекистского сериала «Операция Трест».
К сказанному следует добавить, что поддержка зарубежных т. н. народно-освободительных движений, практиковавших террористические методы борьбы, была в те годы официальной позицией и коммунистической партии, и Советского государства. Поэтому появление в киносценарии двух упомянутых эпизодов диктовалось стремлением сценаристов соответствовать текущей политической конъюнктуре.
* * *А как сам Александр Грин относился к идее государственности — ведь он, проведший несколько лет в царской тюрьме и ссылке, вряд ли симпатизировал власти как таковой? В феерии «Алые паруса» есть ответ и на этот вопрос.
В конце повести рассказывается о событии, которое произошло во время следования алого парусника к городку, где жила Ассоль. Неожиданно на горизонте возник военный крейсер, подавший сигнал «лечь в дрейф!» На борт алого парусника поднялся молодой лейтенант и целый час беседовал с капитаном Грэем, а потом, потрясенный историей любви, вернулся на крейсер и дал команду к салюту. «Весь день на крейсере царило некое полупраздничное остолбенение, — заключал Александр Грин, — настроение было неслужебное, сбитое — под знаком любви». Мысль писателя состояла в том, что любовь есть всепобеждающая сила, способная очеловечить и такую стальную государственную машину как военный крейсер.
Три земных пути художника
О поэме Якуба Коласа «Симон Музыкант»
Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич) родился 22 октября (3 ноября) 1882 года в урочище Акинчицы, что неподалеку от старинного белорусского города Столбцы. Его отец служил лесником у польского князя Радзивилла. Будущий поэт вырос в лесной глухомани, впитав с молоком матери песенное народное слово. В начальной школе он пристрастился к чтению русских классиков — Пушкина, Гоголя, Кольцова, Некрасова. Особенно полюбились ему басни Крылова. «Крылов долгое время был моим богом, — вспоминал позднее Колас. — Полное собрание басен я выучил чуть ли не на память, и с этими произведениями великого гения я долгие годы не разлучался. Моими первыми литературными опытами были басни, которые я начал писать в двенадцать — тринадцать лет». Впоследствии это влияние русского баснописца благотворно скажется на его творчестве, сформировав образное аллегорическое мышление.
После окончания сельской школы начинающий поэт поступил в Несвижскую учительскую семинарию. Здесь встретил замечательного преподавателя Федота Кудринского. Познакомившись с творчеством ученика, тот заметил, что его стихи, написанные на белорусском языке, гораздо лучше русскоязычных, и посоветовал: «Вот ваше настоящее призвание!» Так определился будущий путь народного поэта Белоруссии — основателя белорусского литературного языка.
В 1902 году, завершив образование, молодой Мицкевич отправился учительствовать в Полесье. Здесь, помимо преподавания, записывал народные легенды и сказки, продолжал творить стихи. Раздумывая о грядущем, избрал себе творческий псевдоним Якуб Колас — в честь русского писателя и революционера Петра Якубовича-Мельшина, среди произведений которого особенно выделил стихотворение о колосе. 1 сентября 1906 года в белорусской газете «Наша доля» состоялся поэтический дебют Якуба Коласа:
Край родимый, край наш бедный! Лес, болото да песок. Там лужок едва приметный, Частый ельник — невысок. А туман — стена сплошная! Всё закроет невзначай. Ой, сторонка ты родная! Ой, забытый Богом край!Однако публикация следующего стихотворения, призывавшего белорусов стряхнуть с себя дремоту и встать под «луч свободы», привела к конфискации всего номера передовой белорусской газеты. Вскоре неблагонадежный поэт был арестован как идеолог и организатор нелегального учительского съезда, на котором выдвинул требование «всеми силами содействовать падению самодержавного режима». Три года Якуб Колас томился в минском остроге. Выйдя на свободу, выпустил в городе Вильно первый стихотворный сборник «Песни печали» и тогда же приступил к созданию эпической поэмы «Симон Музыкант», которая носила явственные биографические черты. Ее
