Шрифт:
Закладка:
Так вот почему они лопались вчера ночью. Обожрались компоста. Другого объяснения я найти не смогла. Впрочем, и не искала. Даже не умывшись, направилась к Корзухиным. Сергей был уже там и разводил в ведре морилку.
– Сережа, я заплачý… Помоги вскопать участок.
– Какая там плата! – отмахнулся Сергей. – И думать об этом забудь.
Он сходил к Смирновым и приволок бензиновый культиватор. И началась великая акция борьбы с подземной силой. Аппарат, к великому неудовольствию Роксая, жутко тарахтел и испускал клубы вонючего синего дыма. Сергей шагал за ним враскоряку, крепко держась за рукояти, и напоминал былинного Микулу Селяниновича, ковыряющего сохой мать сыру землю. Только не новинá лежала под ножами культиватора, а ухоженные клумбы и грядки, которым я отдала столько труда и терпения.
Наконец Сергей заглушил двигатель.
– Плиты поднимать будем? – спросил он.
Участок был полностью перепахан. От заборчика из зеленого штакетника до соседских границ. Погибло все – лилии и лилейник, львиный зев и петуния, морковь, укроп и салат, не говоря уже об огурцах в полиэтиленовом парничке… Теперь наш домик стоял среди голой пашни, пересеченной лишь двумя дорожками из квадратных бетонных плит. Одна вела от крыльца к кухне, сараю и туалету, другая – к боковой калитке.
– Думаю, плиты можно оставить, – сказала я.
Вряд ли жабам под силу поднять тяжелую плоскость толщиной сантиметров десять и со сторонами в полметра.
– Не горюй, Ольга, – утешил меня Сергей. – Осенью начнешь все заново.
Об этом я и думала, засыпая, – устрою на будущий год идеальный дворик по мотивам журнала «Наш прекрасный сад». Одни цветы. А овощей сажать не буду.
Проснулась я непривычно поздно. Разбудили голоса за открытым окном. Выглянула – оказалось, это Сергей с Иваном.
– Зашли посмотреть, как ты с подземным царством воюешь.
Роксай вскочил и бросился к двери. Он ничуть не сомневался, что гости пришли именно к нему. Я накинула халатик и вышла на крыльцо.
– Так ты все же решила перевернуть плиты? – встретил меня вопросом Сергей.
– Какие? – я оглянулась.
Две плиты напротив кухонного крылечка были сдвинуты с места и лежали краями одна на другой. Словно кто-то пытался их приподнять, да бросил, не осилив. А там дальше, у туалета, еще один бетонный квадрат откинут в сторону и лежит на пашне.
– Я их не трогала, – промямлила я. – А кто же?
Иван с Сергеем переглянулись.
– Ну тогда Кувыка, – сказал Иван. – Больше некому.
Внутри у меня все похолодело. Час от часу не легче.
– Какой Кувыка?
– Земляной дедок, – пояснил Иван. – Мы тебе сразу о нем говорить не стали. Думали, обойдется. Он давно уже в наших местах не появлялся…
– Да что за дедок?! Как он выглядит?
Я и сама слышала, как в моем голосе пробиваются истерические нотки, но никак не могла с собой совладать.
– Никто толком не знает, – сказал Сергей. – Вот увидишь и нам расскажешь.
«Ну и шуточки, – подумала я. – Типун тебе на язык».
– Говорят, он любит баб щекотать в причинном месте, – сказал Иван. – Присядет какая там, где не положено, а он из земли высунется и трогает. Забавляется. А может, мокрого не любит и проверяет, откуда это водичка льется.
Вспомнила я свои ночные визиты под сосну и стало мне не по себе.
– Да ты не бойся, – успокоил Иван, догадавшись, о чем я подумала. – Это мужики, чтобы над девками подшутить, рассказывают. А на самом деле Кувыка пола не разбирает. Утаскивает под землю всех подряд – что мужчин, что женщин…
– У-тас-ки-ва-ет? – переспросила я.
– Ну да. Нас даже в детстве пугали: «Не будешь слушаться, тебя Кувыка под землю утянет».
– Так то пугали… – я старалась рассуждать спокойно. – А было, чтобы он кого-нибудь утащил? Не в древности – вот, мол, деды вспоминали, – а в наше время…
– Лет пять назад Семен Вяхирев из Криулино пропал. Милиция его искала, не нашла. Вот его, говорили, вроде Кувыка унес.
– Семена потом в Павловом Посаде на рынке видели, – вмешался Сергей.
– Может, и видели, – сказал Иван. – Это ничего не значит.
– Что же, и он превратился? – фыркнула я. – В кого? В упыря подземного? По-моему, товарищи дорогие, вы меня разыгрываете.
(Хорошо бы так, но после жаб и белки я была готова поверить во что угодно.)
Иван с Сергеем переглянулись.
– А зачем, – сказал Иван, – нам тебя разыгрывать? Тут, Оля, дело такое… Не до шуток.
– Слышь, Ольга, а не продать ли тебе участок? – сказал Сергей. – Купишь другой где-нибудь поблизости.
– Дудки, – отрезала я. – Не позволю, чтоб нечисть подземная выжила меня с моего собственного клочка земли. Нет, не дамся я. Буду стоять до последнего.
– Это хорошо, – одобрил Сергей. – Тогда давай пахать. Неси лом.
Я слазила в подсобку за инструментом, и мы одну за одной отвалили все плиты и переворошили слежавшуюся под ними почву. Плиты мы выстроили рядком вдоль штакетника, поставив их на ребро. Вкупе с развороченной землей это придало дворику осадный вид.
Последний плацдарм… Погибаем, но не сдаемся.
– Ольга, идите-ка вы все к нам ночевать. С собачкой, – предложил Иван, поглаживая Роксая. – А завтра решишь, что и как.
– Нет, – твердо сказала я. – Спасибо.
– Ну что ж, – с сомнением проговорил Иван. – Земля вроде вся перекопана. Неожиданностей быть не должно.
Мужики опять переглянулись, попрощались и ушли.
Остаток дня тянулся долго. Наверное, потому, что мы с мамой ничем толком заняться не могли. Все валилось из рук. Да и привычного дела – возни с растениями – я лишилась. Ночи мы ждали, как новобранцы наступления противника. Сжав зубы и борясь с мандражом. Опасности, казалось бы, никакой – мы перекрыли врагу все подходы. Но все равно страшно было до чертиков. Привыкли уже бояться, что ли?
Стемнело. Я запаслась оружием – на всякий случай. Принесла в дом топор и косу. Заперли мы покрепче дверь и сели коротать вечер. Мама принялась раскладывать пасьянс «Косынка» из двух колод, а я забралась с ногами на тахту и раскрыла роман «Стилист» Александры Марининой. Читать не читала, а больше прислушивалась. Роксай повертелся, повертелся, но, поняв, что ничего интересного не будет, прилег на подстилку и задремал.
Старенький ВЭФ на подоконнике негромко бормотал задушевными дикторскими голосами, перемежающимися шорохом и музыкой, и эти привычные звуки убеждали нас, что в мире все хорошо и благополучно и что нет на свете ничего страшного… Ох, как хотелось в это поверить!
Наконец приемник трижды пропикал и объявил: «В Москве – полночь».
– Ну все, – я закрыла книгу. – Пора на покой.
– Подожди, – сказала мама. – У меня как раз пасьянс начал сходиться.
И тут началось…
Под полом что-то завозилось, а затем откуда-то из-под пола в левом углу комнаты послышался стук. Негромкий.
Тук. Тук.
Мама ойкнула и неизвестно зачем смешала разложенные на столе карты. Роксай взвыл и взлетел на полметра над своим матрасиком. Кажется, бедная собака со страху начала левитировать, как индийский йог. Непонятно, почему наш герой так перепугался, – может, чует то, чего мы не чуем. И я на всякий случай схватила топор, лежащий рядом на тахте.
Стукнуло еще разок:
Тук.
И тишина.
– Оля, что это было? – пролепетала мама немного погодя.
– Не знаю, – процедила я, не выпуская из рук топор. – Возможно, очередной персонаж подмосковного фольклора. Подземный дедушка. Решил с нами позаигрывать.
– Позаигрывать?!
В маминых глазах к ужасу прибавилось недоумение.
– Это шутка, мама, – проговорила я с досадой. – Не бери в голову.
Роксай, ощетинив загривок, смотрел в угол и захлебывался хриплым рычанием.
– Эх, нам бы собаку сюда, – сказала я.
– А вон у нас… – начала мама.
– Этого защитника самого надо защищать.
Вида Роксай внушительного и очень силен, но проку от этого мало. С собаками он дерется со всеми подряд, будь соперник ростом хоть со слона. Но на том его бойцовские качества и кончаются. Как-то вечером привязался к нам пьяный. Приставал он не столько ко мне, сколько к Роксаю. «Какой ты страшный, – приговаривал он, замахиваясь на пса. – А ну, укуси меня». Роксай рычал и пятился. Пришлось мне в итоге толкнуть пьяного в грудь. Он упал в сугроб и обиженно завопил:
