Кира даже поплакать немного решила, полезла в сумку за салфетками и увидела подписанные документы о разводе, передумала плакать и помчалась на Таганку.

Кира быстро-быстро, почти бегом, «процокала» каблуками через весь холл «офиса» юридической фирмы Дмитрия Викторовича Юшкина, не по ковровой дорожке, как ходят все нормальные люди (нормальные герои всегда идут в обход!), а прямо по дубовому паркету (парадная ковровая дорожка, расстеленная через весь холл и взбирающаяся по лестнице на второй этаж, вечно цеплялась за каблуки Киры и ей приходилось идти на носочках) минуя охранника, вскочившего с «венского» стула у входа и решившего не «задерживать» часто мелькавшую здесь «богатую клиентку», мимо длинноногой красавицы-секретарши, вскочившей из-за сверкающей, полировкой стойки красного дерева и открывшей было рот, но тут же его закрывшей, узнав «почти родственницу хозяина» (по сведениям Арсена), взбежала на второй этаж, «процокала» каблуками по коридору, «пролетела» приемную, не обращая внимание на вскинувшуюся и кричащую ей вслед еще более длинноногую и более красивую секретаршу, помахала рукой Сергею, успевшему шагнуть в сторону с пути «тайфуна по имени Кира», и без стука ворвалась в кабинет Дмитрия Викторовича Юшкина.

— Все! Ура! — выхватила из сумочки документы Кира и, помахав ими как флагом, бросила их на массивный покрытый зеленым бархатом стол, стоящий на диковинных львиных лапах, прямо перед хозяином кабинета. — Он все подписал, и я теперь совершенно свободна! Спасибо вам, Дмитрий Викторович! Ваш адвокат — выше всяких похвал!

Она похлопала в ладоши, села в кресло у стола и попросила, сунувшую в дверь голову, секретаршу:

— Шампанского! И стакан воды…

Секретарша перевела виноватый взгляд на Дмитрия Викторовича — мол, извините, но что я могла сделать, тот только махнул рукой.

— Шампанского не надо — Кира Дмитриевна шутит.

Секретарша тут же принесла воды в хрустальном, сверкающем стакане на маленьком серебряном подносе (а как же без этого — у нас у царей так принято), положила поднос на краешек стола и неслышно удалилась.

Кира залпом выпила полстакана воды и поставила стакан на поднос. Крикнула «спасибо» в закрытую дверь кабинета и «воззрилась» (а как же иначе?) на серьезное лицо пожилого мужчины.

— Вы не рады за меня, Дмитрий Викторович? — искренне удивилась она.

— Я рад! — серьезным тоном произнес пожилой мужчина, и Кира сразу поняла, что разговор о ее разводе закончен и надо поговорить о более важных и серьезных вещах.

— У вас что-то случилось? — так же искренне поинтересовалась она, вовсе не обижаясь на серьезный, обиженный тон «почти родственника» — ведь он ей столько помогает, может, и она «на что-нибудь сгодится».

— У меня случилось? — вскинулся Дмитрий Викторович, но тут же взял себя в руки — ведь он джентльмен, хотя рядом с этой женщиной он все чаще и чаще об этом забывает. — У меня, как раз, все в порядке. Я хотел поговорить о вас…

— Это у меня что-то случилось? — перебила его Кира.

— Да нет…

— Так «да» или «нет»?

— Да замолчи ты хоть не минутку! — повысил голос Дмитрий Викторович и, забыв, что он джентльмен, громко хлопнул ладонью по столу.

Дверь кабинета тут же открылась и на пороге возникла массивная фигура телохранителя.

Дмитрий Викторович и Кира оба, не сговариваясь замахали на него руками: мол, все в порядке — это так, «рабочие моменты».

Сергей скрылся за дверью, но плотно ее не закрыл — он же должен охранять «объект» визуальным контактом.

Как «пай девочка», Кира молча сидела в кресле, ожидая продолжения разговора.

— О чем я?.. Ах, да… Так вот Кира, я хочу с тобой серьезно поговорить — речь пойдет…

Едва сдерживая улыбку, Кира легонько постучала по своим «красивеньким» часикам.

— Ну, что там у тебя с часами случилось? — уже не так строго спросил Дмитрий Викторович.

— Я хотела спросить — минута прошла? — мне уже можно говорить или помолчать подольше? — Кира улыбнулась и встала с кресла. — У меня такое хорошее настроение, Дмитрий Викторович, а вы сердитесь. Скажите, что мне сделать, чтобы вы не кричали на меня и я уже поеду.

— Забери кота у Павла, — как маленькой девочке, строго приказал пожилой мужчина, и Кира тут же согласилась.

— Хорошо, съезжу на конюшню, а потом заберу Маркиза. И из-за этого вы на меня сердились?

— Иди уже…

Дмитрий Викторович махнул на нее рукой — сердиться на нее, и правда, было глупо — все решилось за одну секунду: он сказал, и она тут же согласилась сделать это, а он целое утро думал, как убедить ее забрать из палаты Павла этого растреклятого котяру.

Попрощавшись, Кира подхватила сумочку и «зацокала» каблуками к двери, а Дмитрий Викторович смотрел ей в спину и думал:

«— Как же тяжело договориться с этими женщинами, вечно они создают какие-то проблемы, а нам, мужчинам, приходится их решать…»

55

Шурика Метелкина очень волновал конкурент, вернее, его отсутствие — раньше он следил за «гражданкой Ч» открыто, не прячась, полагая, что той не придет в голову мысль о слежке. И, видимо, полагал правильно — женщина на «Ягуаре» ни разу не попыталась оторваться от слежки, была слишком беспечна и предсказуема.

Еще Шурика волновал черный «Форд». Он заметил его и уже не выпускал из вида — как, оказывается, сложно быть профессиональным детективом: надо все замечать, запоминать, предвидеть и быстро реагировать на изменившуюся ситуацию.

А ситуация, и правда, изменилась — «Форд» охраны теперь ехал открыто за белым «Ягуаром» на расстоянии двух машин, как и положено охране. И Шурику пришлось плестись в хвосте «колонны», часто оглядываясь в ожидании «ковбоя»-конкурента.

Нет! Быть просто фотографом намного проще — сидишь себе в машине, снимаешь указанный «объект» и не паришься ни о чем.

«Ягуар» и «Форд» подъехали к конюшне — остановились рядышком под навесом, а Шурику пришлось припарковаться на обочине дороги на самом солнцепеке. Он поснимал машины, людей, лошадей и собак, потом раскаленное солнце, белые быстро плывущие по небу облака, дальний лесок и извилистую дорожку на двое