Немного подумав, она принесла из комнаты дочерей серебряные блестки и присыпала лепестки каждой розы. Собрала сверкающие «инеем» цветы и поставила в большую хрустальную вазу. Получился невероятной красоты букет: огромные темно-бордовые цветы словно припорошены снегом, скрывая трагично-черный и подчеркивая нежность и бархатистость малинового. Хрусталь сверкал на солнце бордовыми всполохами, отражая в каждой грани солнце и розы.

Федин оценил «изобретательность» хозяйки.

Водрузив вазу с розами в центр стола, Кира предложила гостю:

— Может, чай или кофе? Проходите и присаживайтесь…

Она посмотрела на сидящего в дверях кухни Лариона — крупная, лохматая собака закрывала весь дверной проем и пройти мимо него, не потревожив, не было никакой возможности, перевела взгляд на стоящего по стойке «смирно» гостя и улыбнулась.

— И вас воспитывает?! Уверена, на третий раз он признает в вас гостя, а не «расхитителя квартир», и вы с ним даже подружитесь.

Она погрозила собаке пальцем, и Ларион тут же освободил проход.

— Может, вы все преувеличиваете и эти букеты от поклонника, который просто хотел вас поздравить, но не знал, где вы будете находиться в этот день — вот и послал сразу два букета на два разных адреса.

— Вы шутите?

— Отнюдь! — прихлебывая сладкий-пресладкий чай, рассуждал Федин. — Возможно, человек просто не предвидел вашу реакцию на цифру двенадцать. Заграницей, например, принято дарить дюжину цветов или даже две дюжины.

— Мы не заграницей — мы в России! У нас такие именинные подарки не приняты

— Вы знаете, кто прислал вам букеты?

— Думаю, что Анатолий…

— Но точно не знаете.

Кира пожала плечами и кивнула головой на целлофановый пакет, стоящий между креслом и холодильником — Ларион не считал его «мусором» и не пытался выбросить: из пакета так вкусно и соблазнительно пахло шоколадом!

— Вот там, наверно, есть ответы на ваши вопросы — к букету прилагался еще этот пакет, но я в него не заглядывала.

— Почему?

Кира снова пожала плечами — она не станет объяснять недогадливому следователю, почему оставила пакет без внимания.

Не хочет в него заглядывать и все!

Да, она трусиха! Предпочитает тянуть время и не знать — ведь, когда не знаешь проблемы или того, что содержится в пакете, этого вроде бы и не существует.

Федин протянул руку к пакету, но тут же отдернул — Ларион был начеку и не позволил постороннему человеку прикоснуться к так вкусно пахнущей хозяйской собственности.

— Ларион! — Кира нахмурила брови и приказала: — Марш на место!

Пес вздохнул и нехотя подчинился — голос хозяйки на сей раз содержал строгий приказ. Он лег на коврик у двери, отвернулся от хозяйки, всем своим видом демонстрируя обиду, но в двери зеркального шкафа-купе внимательно наблюдал за людьми на кухне.

— Что там у нас? — Федин сунул руку в целлофановый пакет. — А вот и конфеты к чаю.

— И все? — разочарованно спросила Кира.

— А вы ожидали, что там бомба?

— Я ожидала, что там поздравительная открытка с угрозами или траурными пожеланиями.

— Открытки нет — только коробка шоколадных конфет «Виня в ликере». Может, я все-таки прав — это простое поздравление.

— Без подписи и пожеланий?!

— На вас не угодишь, Кира Дмитриевна: есть открытка — плохо, нет — еще хуже.

— Как вы не понимаете… — Кира поставила на стол бутерброды и присела к столу. — Соседка отдала мне копию квитанции на цветы…

— Хорошо, я проверю. Возможно, в цветочном магазине запомнили человека, заказывающего сразу два одинаковых букета на разные адреса, и мы узнаем, мужчина или женщина пыталась вам досадить. Если только они не изменили внешность…

— Прямо детектив какой-то!

— …или вы сами… послали себе эти букеты.

— Как это сама? — брови Киры удивленно взлетели вверх. — Вы полагаете, что я сама послала себе эти цветы, чтобы в день рождения повеселиться от души? Это, Константин Александрович, вы куда-то не туда свернули…

— Почему же не туда? Именно туда: а сделали вы это, Кира Дмитриевна, чтобы отвести от себя подозрения: смотрите де, господа-сыщики, и меня запугивают, мне угрожают и могут даже жизни лишить. Давайте говорить честно, — Федин замолчал, съел бутерброд, допил чай, отставил чашку и прямо посмотрел в глаза «подозреваемой», — вы вполне могли убить Татьяну Мельник. Да, ваша охрана подтвердила, что вы находились всю ночь и утро в доме на даче, но вы могли нанять кого-нибудь для «разборок» с соперницей.

— Вы серьезно?

— Я обязан отработать все версии — в том числе и эту. Ведь вы главная подозреваемая по этому делу: вы, ваш муж и ваша подруга. Как ни крути, а все связано с вами…

— Ну, конечно! Убила, закопала и надпись написала!

— Зачем вы так, Кира Дмитриевна? Согласитесь, что эта версия имеет право на существование, хоть вам она и не нравиться.

— Не соглашусь!

— Почему?

— Потому, что в отличие от вас, Константин Александрович, я точно знаю, что никого не убивала и ни с кем о возмездии сопернице не договаривалась. А раз вы сомневайтесь в этом, то ищите и доказывайте — это ваша работа.

— Да, это моя работа… А что вы хотели сказать, когда начали фразу «Как вы не понимаете…»?

— Хорошо, — согласилась Кира ввести следователя в курс своей личной жизни, — я хотела сказать, что смерть этой женщины мне совсем невыгодна! Невыгодна по нескольким причинам. Во-первых, я хочу побыстрее развестись с Анатолием — «появление еще одной любовницы только укрепляет наши позиции» — это не мои слова, а слова моего адвоката; во-вторых, чем больше у него грехов, тем легче адвокату будет с ним договориться…

— Вы не против, если я буду записывать?

— Записывайте, — Кира поправила шаль и долила себе в чашку горячего чая. — В-третьих, Анатолий жаден.

Достав блокнот, Федин на чистой страничке написал: «Причина первая — развод. Причина вторая — количество любовниц: чем больше, тем лучше. Причина третья — патологически жаден».

— Вы хотите побыстрее развестись с мужем, чтобы начать новую жизнь с другим мужчиной? — уточнил Федин ситуацию и