– Кейт! – взвыли Билли и миссис Хартвелл хором, опасаясь следующего вопроса.

– Будем надеяться, – кивнул дядя Уильям. Говорил он сухим голосом, надеясь обуздать детское любопытство.

Девочка нахмурилась и задумалась. Старшие собеседники лихорадочно искали новую тему для разговора, но не успели. Первой заговорила маленькая Кейт:

– Дядя Уильям, а она бы выбрала себе дядю Сирила, если бы тетя Мари не успела первой?

– Кейт! – вскрикнули все сразу.

Миссис Хартвелл встала.

– Пойдем, Кейт, тебе пора в постель, – велела она.

Девочка возмутилась.

– В постель? Мама, я еще не ужинала!

– Что? Ах да, у нас же лампы горят, я забыла. Тогда тебе нужно переодеться, – отчаянно решила миссис Хартвелл и увела дочь из комнаты.

Глава XIV

М. Дж. снова делает ход

Тринадцатого декабря Билли спустилась вниз и обнаружила там странную пустоту, какая всегда наступает после дня, к которому готовились много недель и которому были посвящены все мысли.

– Как будто бы свадьбой Мари все закончилось, и делать больше нечего, – жаловалась она тете Ханне за завтраком, – все такое… необычное.

– Это ненадолго, милая, – мирно улыбнулась тетя Ханна, намазывая булочку маслом, – скоро вернется Бертрам. Надолго он уехал в Нью-Йорк?

– Всего на три дня, но я уверена, что они покажутся мне тремя неделями, – вздохнула Билли, – но у него там неотложные дела, иначе он бы не уехал.

– Не сомневаюсь, – заметила тетя Ханна.

Билли засмеялась, таким многозначительным был тетин тон. Через минуту она обиженно сказала:

– Я надеялась, что смогу немного развлечься утром, убирая все по местам, но Джон и Роза уже все сделали. Ни одного лепесточка на полу не осталось. Хотя большую часть цветов мы вчера отправили в больницу. А комната Мари теперь такая аккуратная, будто в ней никогда не было ни клочка тюля и ни дюйма лент.

– А как же свадебные подарки?

– Их снесли на кухню и уже наполовину упаковали для отправки в новый дом. Джон говорит, что отвезет их сегодня днем на Пегги, когда перевезет чемодан миссис Хартвелл к дяде Уильяму.

– Ты можешь поехать к ним в апартаменты и заняться делами там, – с надеждой предложила тетя Ханна.

– Хм. Правда? – фыркнула Билли. – Мари строго-настрого велела ничего не трогать, пока она не приедет. И в любом случае, они еще до свадьбы сделали все, осталось только разложить подарки, и Мари собирается заняться этим сама. Нет уж! Тетя Ханна, если я хотя бы на дюйм сдвину какую-нибудь тарелку в буфете, Мари непременно заметит и переставит ее обратно, когда приедет, – засмеялась Билли, вставая из-за стола, – нет, поехать туда я не могу.

– Но у тебя есть музыка, дорогая моя. Ты говорила, что собираешься написать несколько новых песен после свадьбы.

– Да, – вздохнула Билли, подходя к окну и глядя на безжизненный бурый мир снаружи, – но я не могу писать песни, когда в голове их нет.

– Но, милая, они обязательно появятся попозже. Ты просто устала, – успокоила ее тетя Ханна.

«Это просто реакция, – бормотала тетя Ханна себе под нос, поднимаясь наверх, – бедная девочка все сделала сама».

Через несколько минут из гостиной донеслась жалобная мелодия. Билли села за пианино.

Кейт вместе с маленькой Кейт еще накануне уехали к Уильяму. Решение это было принято внезапно, когда все поняли, что после отъезда Бертрама в Нью-Йорк Уильям останется один. Багаж Кейт должны были отвезти сегодня, и оттуда она планировала уехать домой через два-три дня.

В двенадцать часов пошел снег. Все утро небо было серым и мрачным, и к полудню с него повалили мириады снежных хлопьев, заполнивших воздух и превративших бурый безжизненный мир в волшебную страну. Билли, хмурясь, что случалось с ней редко, мрачно смотрела на эту красоту.

– Я собиралась в город – и поеду! – воскликнула она.

– Не стоит, милая, – попросила тетя Ханна, – видишь, снежинки стали меньше, зато поднялся ветер. Начинается метель, а ты простужена.

– Ладно, – вздохнула Билли, – значит, мне остаются камин и вязание, – неожиданно заключила она, не скрывая тоски в голосе.

Впрочем, в четыре часа, когда Роза принесла карточку, Билли не вязала, а шила вместе с тетей Ханной.

Билли взглянула на имя и радостно вскочила.

– Это Мэри Джейн! – воскликнула она, когда Роза ушла. – Как мило с его стороны было прийти сегодня! Вы же спуститесь вниз?

Тетя Ханна улыбнулась, но затем нахмурилась.

– Билли! – укоризненно сказала она. – Конечно я спущусь, но чуть позже. Я тоже рада, что мистер Аркрайт пришел, – тетя Ханна голосом выделила имя.

Билли засмеялась и лукаво посмотрела на нее через плечо.

– Хорошо, – согласилась она, – пойду скажу мистеру Аркрайту, что вы скоро спуститесь.

В гостиной Билли радостно пожала гостю руку.

– Мистер Аркрайт, откуда вы узнали, что сегодня мне особенно одиноко и тревожно? – спросила она.

Темные глаза блеснули радостью.

– Я не знал, – возразил он. – Просто мне тоже сегодня одиноко и тревожно, – голос не совсем его слушался. Приветливость девушки сильно его обрадовала. Билли явно была в восторге от его появления, и он возликовал. Мужчина не знал, что это всего лишь холод метели придал теплоту ее руке, мрачность дня сделала ее приветствие таким нежным, одиночество девушки, чей возлюбленный уехал, заставило ее желать чьего-то присутствия.

– В любом случае я рада, что вы пришли, – серьезно сказала Билли. – Полагаю, что должна пожалеть вас из-за вашего одиночества, но, боюсь, этого не будет. Вы теперь знаете, как я себя чувствовала, так что поймете, если я буду вести себя не идеально. Видите ли, мы скинули с себя бремя, – со смехом добавила она, усаживаясь в кресло.

– Бремя?

– Свадьбу. Много недель мы ни о чем другом не думали, кроме двенадцатого декабря, и совсем забыли, что тринадцатое тоже наступит. Когда я проснулась сегодня утром, мне показалось, что время остановилось. Но свадьба была очаровательная, мистер Аркрайт. Жаль, что вы не смогли прийти.

– Спасибо, но я… Вынужден признаться, что не умею посещать всякие светские собрания и беседовать с незнакомцами. Полагаю, вы догадались, мисс Нельсон, что я вовсе не человек из общества.

– Конечно нет! Люди, которые заняты серьезным делом, редко интересуются обществом. Но мы и сами не слишком-то любим свет, который с большой буквы «С». Мы любим людей, а это совсем другое. Конечно, у нас есть друзья, которые устраивают чаепития и «пышные процессии», как их именует Сирил, и мы даже иногда там бываем. Но если бы вы были здесь вчера, мистер Аркрайт, вы бы повстречали много себе подобных. Мужчин и женщин, которые заняты серьезным делом: они поют, играют, рисуют, иллюстрируют, пишут. У