что «идеологические положения политики Третьего рейха менее опасны для Польши, нежели политика Шреземана (глава МИД Веймарской Республики, предшествовавшей нацистскому Рейху. — Я.А.), опираемая на категории стратегические и потребности хозяйственные». Пресса обеих сторон уделила визиту Юзефа Бека самое пристальное внимание. Уже в день его прибытия — 3 июля — она констатировала сердечность, с которой встречали в Берлине польского министра — «специального мужа доверия светлой памяти маршала Пилсудского» — и не забыла напомнить, что Польша «совершила первый пролом в окружении Германии». Нацистская «Völkischer Beobachter» подчеркнула, что «германское общественное мнение с сердечной симпатией приветствует» прибытие польского министра, поскольку отдает «себе отчет о его большом участии в деле мира, начатом умершим маршалом Пилсудским, а также канцлером Гитлером». За этим последовало утверждение: «Мы убеждены, что пребывание одного из ближайших сотрудников маршала Пилсудского во всех смыслах будет способствовать дальнейшему укреплению отношений между Польшей и Германией».

Уже в день приезда Юзефа Бека в Берлин — 3 июля — официальное информационное бюро Рейха опубликовало следующее коммюнике, не оставленное без внимания и польской прессой: «Сегодня в 10.45 польский министр иностранных дел в сопровождении посла Польши Липского нанес визит министру иностранных дел Рейха барону фон Нейрату в резиденции Министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе». Визит, что следует из коммюнике, был кратким, поскольку «длился 15 минут». Сразу после этого «мин. Бек с послом и министром иностранных дел Рейха пешком направился к Канцелярии Рейха, где их торжественно приветствовала стража, взяв оружие на караул. Адъютант фюрера и канцлера Рейха Брюкнер принял гостей у входа и проводил их к фюреру». Назавтра — 4 июля — «Kurjer Warszawski», процитировав и упомянутое коммюнике в своем утреннем выпуске, уведомил своих читателей, что состоялось две встречи Гитлера и Бека. Притом «первая беседа проходила с глазу на глаз и длилась два часа». На второй — послеобеденной — «присутствовали посол Липский и министр иностранных дел фон Нейрат», а длилась она уже два с половиной часа. В перерыве между ними «в 13.30 министр иностранных дел Рейха фон Нейрат дал завтрак в честь министра Бека и его супруги. В обеде приняли участие посол Липский и ряд высоких представителей аппарата иностранных дел Рейха». В целом же «в течение дня переговоры министра Бека продолжались почти пять часов». Вечером того же дня «в 20.30 канцлер Гитлер дал в честь министра иностранных дел Бека обед в здании Канцелярии Рейха. В приеме участвовали с польской стороны посол Липский, директор кабинета министра Лубеньский, советник посольства РП Любомирский, а также польский военный атташе Шиманьский. С германской стороны присутствовали министр иностранных дел Рейха фон Нейрат, премьер (Пруссии. — Я.А.) Геринг, министры Бломберг и Геббельс, посол фон Риббентроп, посол Германского Рейха в Варшаве фон Мольтке, а также ряд высоких представителей из правительственных кругов». Но и на этом жесты доброжелательства не закончились, ибо после обеда «во дворе Канцелярии Рейха начался концерт», который, как подчеркивал «Kurjer Warszawski», тоже состоялся по распоряжению канцлера.

На следующий день Юзеф Бек «от имени правительства РП возложил венок к памятнику немецким солдатам, погибшим в мировой войне». Это был «огромный венок из белых и красных гвоздик, перевязанных лентой цветов польского флага». Сопровождал главу польского МИДа военный министр Рейха Бломберг, а перед возложением его приветствовал командир роты почетного караула, которая затем перед гостем прошагала торжественным маршем. Затем «завтрак в честь канцлера Гитлера» дал польский посол в Германии Юзеф Липский. В нем приняли участие «прусский премьер Геринг, военный министр Бломберг, а также министры Рейха Геббельс и Дарре», в целом в нем «приняло участие 33 персоны». Перед зданием посольства собралась «толпа публики, горячо приветствующей канцлера, мин. Геринга и Геббельса», не упустил и это отметить корреспондент Польского агентства печати. После завтрака в посольстве «министр Бек вместе с женой, послом Липским и сопровождающих его особ отправился в пущу Шорфхайд в 60 километрах от Берлина». Там у Геринга была вилла, в которой он «по-хозяйски принимал польских гостей», а заодно «показал им и государственный заповедник». В конце дня «в 11.30 министр Бек с семьей выехал в одну из курортных местностей южной Германии». И на этот раз на вокзале его провожали министр иностранных дел Рейха фон Нейрат, канцлера Германии представлял государственный секретарь Майснер, от имени МИДа попрощаться прибыл государственный секретарь фон Бюлов, директор дипломатического протокола Рассевич, директор восточного департамента Мейер, советник фон Лирес, многочисленные представители прессы, что с явным удовольствие перечислило польское издание. Варшавскому гостю было уделено максимум внимания.

Главная нацистская газета «Völkischer Beobachter», комментируя итоги визита, констатировала, что «польско-германское сближение было не минутным эпизодом, как первоначально утверждалось за границей, а скорее твердой консолидацией». Превалировало такое суждение и в прессе других европейских стран, о чем сообщали и польские издания. Корреспондент парижской газеты «Paris soir» не случайно заключил, что Берлин приготовил польскому министру грандиозный прием. Рассказывая о европейской реакции на этот визит, польская пресса заметила, что почти все ведущие французские издания посвятили ему публикации, из которых вытекало, что «польско-германская дружба скорее крепнет, а не ослабевает». Газета «Le Temps» не удивилась «горячему приему, приготовленному польскому министру, поскольку германское правительство помнит, что главным образом благодаря подписанию договора от 26 января 1934 года Германия избежала отчуждения в Европе, так же как благодаря любезности Польши удалось Германии окончательно похоронить проект общего восточного пакта, основанного на взаимопомощи». Вдобавок это издание пришло к выводу, что внешняя политика Речи Посполитой стала «предметом совещаний в Замке», то есть в Бельведере, где работал Пилсудский, а не в МИДе, и проистекала из «личных склонностей и симпатий отдельных государственных мужей». Невозможно оставить в стороне и еще один вывод «Le Temps», суть которого в том, что «возвращение Германии к ничем не ограниченной свободе вооружений ставит Польшу перед ситуацией, полностью отличающейся от той, которая существовала в момент подписания договора Гитлер — Липский». Такая смена положения достаточна для того, чтобы на ней была сконцентрирована «забота польской общественности о собственной безопасности». Газета «Echo de Paris» тоже подчеркнула эволюцию «которая произошла в течение полутора лет в польско-германских отношениях». Суть ее в том, что «кооперация с гитлеровским Рейхом теперь является главным объектом дипломатии Белого Орла». Французские журналисты внимательно отслеживали ситуацию, складывающуюся в политике Речи Посполитой. Та же «Le Temps» пером своего берлинского корреспондента тоже отметила, что «целью визита польского министра является главным образом консолидация польско-германского сближения». В течение полутора лет, прошедших с момента подписания, «польско-германский трактат не переставал крепнуть и шириться, набрав в очах немецкого и польского народов,