Но плешивый будто не замечал этого. Он сгреб лист маленьким кулачком и распорядился, чтобы господина Савина отвезли в тюрьму.

– Могу ли я просить свидание с моей возлюбленной? – поинтересовался Николай перед тем, как надзиратель распахнул перед ним дверь.

– Можете, – сказал судья холодно, – это положено всем.

Через десять минут желтая тюремная карета повезла корнета в Мазас.

Глава 41

Мазас, 1882 г.

Николай просидел три дня в ужасной камере, с толстыми решетками на окнах, с прибитыми к полу табуретками и столом, с гамаками вместо кроватей. За эти три дня он сильно исхудал и выглядел больным.

Мадлен, увидев возлюбленного в комнате для свиданий, бросилась ему на шею, не обращая внимания на недовольные взгляды тюремщика:

– Милый, милый, мой бедный Николя! Я вижу, как тебе здесь плохо!

Он припал к ее фарфоровым ручкам:

– Да, любимая, мне очень плохо. Я не привык к таким условиям и не протяну здесь долго. – Корнет посмотрел в ее голубые глаза, горевшие огнем любви. – Мад, моя маленькая дорогая девочка, умоляю тебя, ты должна мне помочь.

– Я сделаю все, что нужно. – Женщина посерьезнела.

Николай не выпускал ее ладошки из своих:

– Тогда найди самого дорогого адвоката, который не позволит сделать запрос в Россию.

Мадлен вдруг отстранилась от него и спросила с тревогой:

– Но почему ты этого боишься? Ты русский преступник? Значит, те бриллианты…

Он слегка покраснел и заговорил, стараясь быть убедительным:

– Нет, все не так, моя любимая девочка. В России я повздорил с одним знатным господином, и он поклялся меня уничтожить. Мне никак нельзя туда возвращаться. Прошу тебя, помоги мне.

Мадлен заморгала длинными ресницами. Она и верила, и не верила.

– Хорошо, я постараюсь, – пролепетала женщина. – Но не знаю, как получится.

– Получится, получится. – Он снова целовал ее руки. – Ты умница. А теперь иди. У нас мало времени.

Мадлен на прощание послала ему воздушный поцелуй под пристальным взглядом надзирателя, и Савин вернулся в камеру.

Настроение немного улучшилось. Он почему-то верил, что возлюбленной удастся достать деньги на адвоката. Где и как – его не волновало. А еще Николай был уверен, что Мадлен не станет обыскивать его номер в поисках бриллиантов. Она всегда понимала его. Раз любимый сказал – нет, значит, к камням прикасаться нельзя. Но где тогда ей взять большую сумму?

В голове мелькнула шальная мысль: возможно, для этого молодой женщине придется переспать с парой-тройкой мужчин.

Николай с удивлением заметил, что не чувствует ревности или злости. Это с ее стороны не измена, а жертва собой ради любимого, дорогого человека. Потеря чести для Мадлен не в новинку.

Он лег в гамак и постарался уснуть, думая о хорошем.

Савин не ошибся: его возлюбленная действительно наняла дорогого и хорошего адвоката.

Господин Менц, с толстым носом и негритянскими губами, по-хозяйски расположившись в комнате свиданий, словно демонстрируя, что это для него привычное дело, обдал Николая запахом дорогого табака и, закинув ногу на ногу, царственно изрек:

– Итак, приступим. Статья, по которой вам предъявляют обвинение, господин Савин, не очень приятная, скажем так. Но я могу вам помочь. При одном условии, конечно.

Корнет подался вперед.

– Поверьте, – его глаза горели надеждой, – я готов пойти на все ваши условия, чтобы только выйти отсюда. Эта тюрьма – не для людей моего круга.

– Совершенно с вами согласен. – Адвокат шутливо поклонился и приблизил к нему