Громов покосился на аппетитные желтые бананы, которые Буков успел купить в торговой палатке в последний момент. – Впрочем, если хотите, можно сходить и в ресторан.

– Нам ехать всего ничего, – усмехнулся Горбатов. – Могли бы сесть и на электричку, но на поезде удобнее, можно и чайку попить, и пообедать. А что касается ресторана… Если честно, вряд ли сегодня мы там побываем. Если быстро возьмем Заломову, можно вернуться в Пригорск на любом транспорте.

– Это точно. – Громов, сцепив руки на затылке, прилег на нижней полке. – Эх, вздремнуть бы, но сомневаюсь, что это у меня получится.

Сергей взглянул на часы:

– Верно, вряд ли. Осталось всего девяносто минут.

– Полтора часа – это много. Как говорится, успеем добежать до границы. – Дима расхохотался. – Серега, я давно сплю как Штирлиц. Через двадцать пять минут буду бодр и готов к дальнейшим действиям.

– Ладно, отдыхайте. – Сергей встал, поправив рубашку. – А я пока пробегусь.

Он поднялся и погладил живот, ощущая приятную тяжесть. Очень хотелось спать, не заниматься поисками «воскресшей из мертвых».

«Чем скорее все закончится, тем скорее я вернусь домой», – подумал Горбатов и, открыв тяжелую дверь купе, вышел в коридор.

Там было тихо. Все разошлись по своим купе и готовились к выходу. Поезд подъезжал к Москве.

Осторожно ступая по красной дорожке, Сергей двинулся вперед, не надеясь на удачу. Многие двери были закрыты.

Морща нос от запахов еды и туалета, майор старался принять беззаботный вид и не привлекать внимания.

Ему повезло. Заломову, одиноко сидевшую на нижней полке и смотревшую в окно, он обнаружил в четвертом вагоне.

Это порадовало. Значит, поджидать ее они тоже будут у четвертого вагона, не разбегаясь по длине всего поезда.

Вернувшись, следователь дернул дверь и разбудил уже задремавших коллег.

Буков лениво приоткрыл чуть раскосый глаз.

– Ну что, обнаружил девушку? – поинтересовался он сонно.

– В четвертом, – отозвался Сергей и опустился на нижнюю полку, рядом с сопевшим Громовым. – Дима, подъем. Скоро подъедем к вокзалу.

Дмитрий зевнул, широко открыв большой рот.

– Только-только стал засыпать, – пожаловался он. – И что за житуха такая?

Горбатов ничего не ответил.

– И куда торопиться? – продолжал бурчать оперативник. – У нас что, тяжелые пакеты?

– Давай, давай, – усмехнулся следователь, собирая со стола. – Думаешь, мне не хочется на боковую? Может быть, еще больше, чем тебе.

– Что-то незаметно, – хихикнул Буков.

– А я умело скрываю. – Сергей бросил взгляд в окно.

Поезд уже подходил к вокзалу. Вскоре послышался скрежет тормозов, и пассажиры столпились возле двери. Пожилая проводница в серой униформе открыла дверь, и люди стали неторопливо спускаться по лесенке. С платформы раздавались веселые голоса и смех.

Горбатов с коллегами, выйдя из вагона, помчались вперед. Вскоре они увидели Марину, в ярко-красном платье, сразу бросавшемся в глаза, с зачесанными назад светлыми волосами. Она медленно шла по перрону, иногда оглядываясь.

Полицейские словно приклеились к девушке, стараясь не упустить ее из вида: она могла легко затеряться в толпе, несмотря на яркую одежду.

Высокий мужчина лет сорока, с черными волосами, тронутыми сединой, нагнал ее через минуту, и они, остановившись, что-то сказали друг другу и отправились к зданию вокзала.

– Берем, – принял решение Сергей.

Полицейские прибавили шаг и перегородили парочке дорогу.

Горбатов вытащил удостоверение.

– Полиция, майор Горбатов, – быстро проговорил он. – Прошу предъявить документы.

– А на каком основании? – Седоватый близоруко щурил глаза. – Ничего я предъявлять не буду. Вы можете выхватить у меня паспорт и скрыться. Откуда я знаю, может, ваше удостоверение поддельное?

– Это можно легко проверить, пройдя в отделение вокзала, – процедил майор. – Ну как, пройдем?

Мужчина посмотрел на девушку. Она, на удивление, казалась спокойной.

– А я не боюсь. – Марина открыла сумочку и достала паспорт. – Прошу, господа.

– Значит, Алла Петровна Заломова, – протянул Сергей и постучал пальцем по фотографии. – Сдается мне, девушка, это чужой паспорт, потому что фотография явно не ваша.

Заломова прищурилась, и от уголков глаз лучиками разбежались маленькие морщинки.

– То есть как не моя фотография? – Она немного побледнела. – А чья же, по-вашему?

– Я думаю, настоящей хозяйки документов, – спокойно ответил Горбатов.

– Позвольте, – вмешался высокий господин, – как вас понимать? Она мошенница, что ли?

– А вы кто? – Сергей повернулся к нему. – Представьтесь.

– Ювелир Геннадий Дмитриевич П… Пронин. – Мужчина от волнения стал заикаться. – Но кто эта девушка?

– Некто Марина Заломова, – вмешался Дмитрий. – По своим документам она вообще-то мертва, поэтому была вынуждена позаимствовать паспорт у двоюродной сестры. Дамочка скрывается от полиции, потому что подозревается в убийстве. Кроме того, нам известно, что вам она предложила бриллианты Николая Савина. Кстати, они по закону являются музейной редкостью и принадлежат государству.

– Но я… я не стал бы их покупать, я хотел только посмотреть, – начал оправдываться мужчина.

– Ну с этим разберутся уже наши коллеги, – заверил его Горбатов. – Прошу следовать за нами… – он сделал многозначительную паузу, – господа.

Громов взял Марину за локоть, но она выдернула руку:

– Все, что вы сказали, – полный бред.

– Но все легко подтвердить, не так ли? – Следователь лукаво подмигнул. – Тело вашей сестры Аллы находится у нас. Стоит привезти ее соседку по Зуево, и она ее опознает. Вы, конечно, похожи, но не близнецы. Кроме того, у нас есть ДНК.

Заломова поджала губы.

– Что ж, докажите. – Сергей понимал, что девушка, как загнанный зверь, цепляется за любую возможность, чтобы потянуть время и все хорошо обдумать. Только бедняжка не понимала, что у нее нет выхода.

– Идите, идите. – Он слегка подтолкнул ее. – Сейчас сдадим вашего знакомого в отделение и вернемся в Пригорск. Пожалуйста, не задерживайте нас. Мы хотим добраться до дома сегодня.

Бросив на него уничтожающий взгляд, Марина медленно пошла по платформе. По тому, как опускались ее плечи, как сутулилась спина, Горбатов понял: она уже не надеется вывернуться.

Глава 39

Ницца, 1882 г.

Почти полгода Савин не знал покоя. Он ездил в казино в Париж, Монте-Карло, делая небольшие ставки, потому что боялся проиграть все деньги.

Как ни странно, ему везло, но все уходило на оплату процентов.

На его удивление, Мадлен, привыкшая к роскоши, не ушла, и он подумал: может быть, она действительно любила его и не лукавила, говоря об этом?

Корнет сознавал, что и он прикипел к