Робак провел его в бедно обставленную гостиную – весь город знал о его скупости – и, не предложив чаю, указал на стул:

– Садитесь, господин Савин. Что привело вас ко мне?

Николай улыбнулся такому незамысловатому вопросу.

– К вам ходит много народу, и по одной причине.

– Итак, вам понадобились деньги, мсье Савин. – Колючие глазки прожигали насквозь. – Хе-хе, я думал, вы придете гораздо раньше. Вы так страстно играете, что мне непонятно, почему вы не отыскали меня несколько месяцев назад.

Николай не собирался выслушивать наставления старого еврея. Он вообще не любил наставления.

– Готовы ли вы дать мне деньги? – буркнул он.

Робак хихикнул и подмигнул:

– Ну разумеется, мсье Савин. Только, видите ли, мне непонятно, под что я буду давать вам ссуду. Обычно я делаю это под недвижимость, золото или… – он сделал многозначительную паузу, – бриллианты. Да, бриллианты, мой дорогой. Вы не представляете, как я люблю камни. Кроме того, это весьма недурное вложение денег. На них всегда находятся покупатели.

– Но у меня нет бриллиантов, – процедил Николай. – Нет и никогда не было.

Еврей шмыгнул крючком-носом, его тонкие обветренные губы презрительно скривились.

– Вы в этом уверены, господин Савин?

– Как в том, что я сейчас стою перед вами, – отозвался корнет и улыбнулся в ответ.

У него мелькнула мысль, что старый филин пронюхал о его камнях, но он отогнал ее от себя. Рассказать об этом могла только Мадлен. Или… не могла? Она же обещала…

Тонкие пальцы Николая нервно теребили пуговицу пиджака.

А Робак стоял перед ним и с наглой усмешкой следил за каждым его движением.

– Ну что, господин Савин, по рукам, как говорят у вас в России?

Корнет покачал головой:

– Я вас не понимаю, господин Робак. Нельзя занять под то, чего нет.

Ростовщик развел руками, худыми и длинными, как жерди, всем видом выражая сожаление.

– Ну тогда вынужден вам отказать. У вас нет недвижимости, золота и камней. Под какой залог мне ссудить вам деньги? Под ваше честное слово?

Савин покачал головой.

– Я клянусь вам, – проговорил он, – что мой брат уже продает имение, принадлежащее мне. Деньги будут со дня на день.

– Вот тогда и приходите. – Еврей повернулся к нему спиной, показав засаленный, усыпанный перхотью воротник.

– Но постойте, – Николай предпринял последнюю попытку, – я знаю, вы даете ссуду богатым клиентам под большие проценты. Я готов пойти на это. Вот увидите, я верну все до сантима.

Робак смерил его долгим, изучающим взглядом.

– Двадцать процентов, – процедил он.

– Двадцать? – Савин задохнулся от негодования. – Но это просто грабеж.

– И скажите мне спасибо, – добавил ростовщик. – Я редко ссужаю без залога. Вас я знаю и вам верю. Так что, молодой человек, либо берите деньги, либо ступайте с миром.

Николай обхватил руками гудевшую голову, не зная, какое решение принять. Заявление насчет продажи имения было ложью. Правда, брат обещал ссудить его деньгами, выкупить имение. Но когда он их вышлет? Во всяком случае, не завтра, не послезавтра. А им с Мадлен нужно на что-то жить, и жить на широкую ногу: к другой жизни подруга не привыкла.

– Ладно. – Савин понял, что другого выхода нет. – Пусть будет так. Давайте ваши деньги.