Шрифт:
Закладка:
Изначально ярмарка располагалась в селе Макарьеве, к югу от Нижнего Новгорода, на восточном берегу Волги. Ярмарка появилась в XVII веке на землях монастыря с тем же названием, и уже в 1622 году здесь насчитывалось более 500 складов[695]. С 1624 года ярмарка работала раз в год – сначала всего один день, но с 1660-х годов – уже две недели. В конце XVIII века общая стоимость товаров, продававшихся на Макарьевской ярмарке, составляла около 30 миллионов рублей[696].
Мы уже видели, что российское правительство в XVIII и начале XIX века играло важнейшую роль в строительстве каналов для снабжения молодого Санкт-Петербурга. Таким образом, попытка организовать торговлю на Волге имела и политические цели. Правительство также решило судьбу Макарьевской ярмарки. Оно снизило торговые пошлины на ярмарке, но, что более важно, в 1818 году приказало перенести ярмарку из Макарьева в Нижний Новгород (после того как опустошительный пожар разрушил большую часть складов), посчитав, что на новом месте торговая деятельность будет еще более успешной[697].
Новая ярмарка в Нижнем Новгороде, в соответствии с планом правительства, была построена на огромной плоской равнине напротив местного кремля. Строить мосты было всегда проще через притоки Волги, и в Нижнем Новгороде появился деревянный понтонный мост (в то время самый длинный в России) через Оку на ярмарку. В 1860-е годы британский путешественник увидел толпы людей и записал: «Это сцена непередаваемого смятения. Массы людей постоянно ездят туда-сюда на телегах, в каретах, на дрожках, на лошадях, на ослах; мужчины бранятся, божатся, толпятся и толкаются весь день»[698].
В ярмарочный комплекс входило большое трехэтажное главное здание, где продавались предметы роскоши, была биржа и банк. С трех главных улиц – по 21 магазину на каждой – можно было попасть в другие лавки. Со временем вокруг этих улиц и вдоль набережных появились новые лавки – одни постоянные, другие временные. Изначально на ярмарке было около 2500 магазинов, но к середине XIX века их количество выросло до 3–4 тысяч. В принципе предусматривались отдельные ряды лавок для отдельных товаров, но на практике с расширением ярмарки все перемешалось, создавая хаотичную, шумную, пеструю и переполненную арену для торговли. Основное здание производило большое впечатление, а впоследствии комплекс еще и расширили, построив православный собор, мечеть, армянскую церковь и «пагоду» для китайских торговцев.
Ярмарка работала только в течение нескольких недель летом. Она открывалась примерно 1–5 августа, и крупные торговцы заканчивали свою работу до 23 августа, в то время как остальные продолжали торговать до первой недели сентября. Товары поступали со всей России, из Сибири, из Средней Азии, Китая, Персии и – в меньшей степени – из Европы. Преобладали российские товары: хлопок, шерсть, меха, металл, кожа, зерно, изделия из дерева, посуда, гончарные изделия, стекло, мануфактурные товары и продукты питания. Меха и руды поступали из Сибири; чай, шелк, сухофрукты, ревень, драгоценные камни и краски – из Средней Азии и Китая; шелк и ткани – из Персии. Мануфактурные товары и моды прибывали из Центральной и Западной Европы, хотя в целом европейских товаров на ярмарке было меньше, чем русских и азиатских. Ярмарка располагалась на низком, часто подтопляемом берегу Волги и Оки. Сочетание наводнений и толп людей, мулов и лошадей приводило к тому, что территория ярмарки превращалась в настоящее грязевое болото. Лоуренс Олифант писал, что грязи было на два фута[699], а позже другой путешественник утверждал, что «все были по пояс в чавкаюшей грязи»[700].
В первые две трети XIX века самым важным товаром на ярмарке, вероятно, был чай. В 1860-е годы на ярмарку привозилось около 60 тысяч цыбиков[701] чая – почти 40 % всего чайного импорта Российской империи. Московские купцы покупали на Нижегородской ярмарке примерно половину всего своего чая[702]. Серьезность, с которой относились к покупке и продаже чая, отметил Уильям Форсайт, посетивший ярмарку в 1860-е гг.:
«Нюхальщик чая, эксперт, сидит на тюке; перед ним раскрыта упаковка чая. В нее он погружает длинный острый металлический инструмент с желобком и вынимает образец чая. Он нюхает его и, если ему не нравится, откладывает чай в сторону как непригодный для продажи»[703].
Чай был настолько важным товаром, что его стали продавать на ярмарке первым.
На Нижегородскую ярмарку приезжало множество людей, притом не только купцов, но и рабочих, разносчиков, крестьян, бродячих артистов и даже туристов. Роберт Бремнер в 1830-е годы писал о «бесконечной толчее с утра до ночи» и об «оживленной деятельности, с которой не сравнится ничто в Европе»[704]. Подсчитано, что в 1858 году ярмарку посещало по 120 тысяч человек в день[705]. Но иностранных путешественников поражало не только количество людей на ярмарке, но и их чрезвычайное этническое разнообразие. Яркие и экзотические сцены на ярмарке лучше всех, хотя и не без национальных предрассудков, описал Роберт Бремнер: «…костюмы и лица более разнообразные и более странные, чем где-либо еще, собрались на таком небольшом участке… вот белолицый плосконосый купец из Архангельска со своими мехами. За ним – бронзоволицый длинноухий китаец, который наконец избавился от своего чая… Дальше идет пара татар из Пятигорска, а за ними – молодец, чьи правильные черты говорят о черкасской крови… Там казаки привезли кожи с Украины… Следующие, в развевающихся платьях и черноволосые, должно быть, персы; им Россия обязана своими духами… Вот дикого вида башкир с Урала… Гляньте в другую сторону – и вы увидите жеманного грека из Молдавии, с четками в руках, торгующегося с калмыком, столь же диким, что и лошади, среди которых он вырос… Ногайцы смешаны с киргизами, а парижские галантерейщики торгуются за кашемировые шали с членом какого-то азиатского племени с непроизносимым названием. Евреи из Бродов [в Западной Украине] улаживают дела с трабзонскими турками… торговцы хлопком из Манчестера, ювелиры из Аугсбурга, часовщики из Невшателя, виноторговцы из Франкфурта, торговцы пиявками из Гамбурга, бакалейщики из Кенигсберга, продавцы янтаря из Мемеля, изготовители трубок из Дрездена и меховщики из Варшавы»[706].
Трудно оценить общую ценность ярмарки для российской экономики, но можно отметить, что количество продаваемых на ней товаров неуклонно росло вплоть до 1880-х годов. Подсчитано, что общая годовая стоимость товаров на ярмарке выросла с 48,8 миллиона рублей в период с 1840 по 1844 год до более чем 100 миллионов рублей в период с 1860 по 1864 год и более 160 миллионов рублей
