Калининградская правда. 1950. 18 февр.

А Галине Родионовне Косенко-Головиной навсегда запомнилось открытие в октябре 1947 года областного драма­тического театра. Молодые актеры, в основном выпускники Московского государственного института театрального искус­ства, поставили свой первый спектакль по пьесе К. Симонова «Парень из нашего города». Вскоре из временного помещения театр перевели в здание на улице Бассейной (там потом разме­щалась телестудия). Не будет преувеличением сказать, что театр уже в то время пользовался огромной популярностью.

— На премьеру в первые дни попасть было невозможно. Нам было легче — билеты доставала знакомая. Бывало, на рабо­ту приду, а женщины у меня уже с порога спрашивают: «Ну, Нина, ты уже в театре была, рассказывай!». Помню, какие спек­такли шли: «Флаг Родины», «Вилла Эдит», «Иван да Марья», «Любовь Яровая», пьесы Островского. Актеров наших тоже очень любили и знали их всех по именам и в лицо: Крыман, Оболенскую, Каждана, Киру Головко, Диденко, Нестерова, мужа и жену Мальцевых, — вспоминает Нина Андреевна Маркова.

Существовала в Калининграде еще одна организация, на дея­тельности которой хотелось бы остановиться подробно. Это кон­цертно-эстрадное бюро, ставшее в конце 50-х годов областной филармонией. Бюро было организовано 28 ноября 1946 года и занималось массовой культурно-политической работой среди на­селения, организовывало концерты, лекции, выступления ансамб­лей и концертных бригад. В этом отношении бесценными для нас являются воспоминания Галины Родионовны Косенко-Го­ловиной, в то время члена концертной бригады КЭБа.

— Бюро располагалось напротив Дома офицеров. Директо­ром КЭБа был брат Мстислава Келдыша — Александр Всеволо­дович. Я выступала с фельетонами и песенками под свой ак­компанемент. В тот же день, как я пришла устраиваться, меня и задействовали. Включили в концертную бригаду. Бригада была немецкая. Лилипутка Эрна Кляйн, а также тоненькая Илона Граф танцевали под музыку. Аккордеонистка — Фреда Фридрихен. Они были очень бедно одеты, все гладили мой костюм, восхищались... Мы ездили по колхозам обычно таким соста­вом: лектор из обкома, кино, концерт. Иногда прямо на стан­ции давали выступление: только приехали — тут же достаем аккордеон. Приходилось выступать и на улицах, на фермах, в коровниках даже. Спали в правлениях: на полу соломы посте­лят. Однажды пришлось ночевать с поросятами! Тогда все вос­принималось зрителями восторженно, непосредственно. Чита­ла на улице политсатиру:

Надо было изображать «кукареку», и сбегались петухи. Три раза начинала... Иногда приходилось давать по восемь концер­тов в день. Были случаи, когда в клубах температура до минус восьми градусов. Окна выбиты. Но мы героически переносили трудности, ведь тогда была огромная тяга к культуре. Не было телевидения. Колхозники шли за пять-семь километров в снег, дождь, через грязь. Люди шли за пять-семь километров на кон­церт вместе с детьми, несли их на руках.

С осени 1946 года власти вплотную занялись созданием собственной областной газеты.

— Было решено выпускать пока газету на базе двух типогра­фий: набирать — в военной, а печатать — в гражданской, — вспоми­нала старейшая журналистка Александра Андреевна Соколова, приехавшая по командировке ЦК партии специально для участия в создании газеты. — В здании гражданского управления, на ниж­нем этаже, под редакцию отвели две смежные комнаты... В боль­шой комнате у скамьи — раздвинутый обеденный стол. На скамье резиденция отделов писем, промышленности, сельского хозяй­ства. С другой стороны стола — отделы пропаганды, информации, культуры и быта. В противоположном углу — стол ответственного секретаря. Вся служебная переписка хранилась в посудном шка­фу. В соседней комнате — редактор, там же — машинистка. Теле­фон один, на столе редактора. Транспорта у нас еще не было, рассыльных тоже. Выправит секретарь оригинал и гонит в набор любого, кто подвернется под руку. Маршрут был всеми хорошо усвоен: по улице Чайковского с поворотом на улицу Леонова. Зима в сорок шестом году установилась рано, снежная, холодная, и мы приспособились возить сверстанные полосы из одной ти­пографии в другую на санках. Укутывали их в одеяло, чтобы случайно не рассыпать, и покрепче привязывали. Одно ЧП все же случилось, как назло, в мое дежурство. Везем мы санки с немкой Ингрид. Навстречу два солдата. Спрашивают, что завернуто. Я объяснила. Один так сильно пнул санки, видимо, решил убедить­ся, угол полосы рассыпался. Пришлось возвращаться обратно. Первый номер верстался дважды. Готовились выпустить газету к 7 ноября на двух страницах, в основном с официальными матери­алами. И все же задержались со сдачей. Военные форсировали выпуск своей газеты, а наша делалась в последнюю очередь. Поло­сы были все же сверстаны, но печатать газету после праздника не имело смысла. Поэтому первый номер «Калининградской прав­ды» вышел 9 декабря 1946 года.

Конечно же, нельзя не сказать о Калининградском зоопар­ке — любимом месте отдыха и детей, и взрослых.

— Великолепен был зоопарк. Летом весь утопал в цветах. Сплош­ные розы. Густые деревья, повсюду росли плакучие ивы. Мы очень любили там гулять, — вспоминает Алевтина Васильевна Цело­вальникова. — Животных было мало. Помню, как усиленно спасали бегемота, который остался еще с довоенных времен. Гово­рили, что по личному распоряжению Сталина за ним был обеспе­чен большой уход. Видимо, потому, что во всей Европе это было единственное такое животное в зоопарке. Бегемот был очень ста­рый. Я видела возле его клетки кучу использованных ампул пени­циллина. Это было импортное дорогостоящее лекарство. Его не хватало для солдат, а бегемоту его кололи в больших количествах.

Бегемот. 18 лет. Рост большой. Кличка Ганс. Четыре раза ранен. И еще два раза саморанения. Тринадцать дней был без пищи и воды.

История лечения бегемота

Принял лечение к бегемоту 14 апреля 1945 г. Впервые оказал помощь водой. В последующем попытался дать ему молока. В следующий раз — молотой свеклы. Бегемот принялся кушать. Но через три дня отказался. Я поспешил дать бегемоту водки. Дал четыре литра. После чего бегемот стал сильно просить кушать <...> Прошло две недели. Бегемот кушает слабо. Я решил дать водки -4 литра. Бегемот стал кушать хорошо