– Я не знала, где твоя комната.

Броди сделал удивленные глаза:

– Не знала?

– Нет. Ты никогда не показывал то крыло, где спальни хозяев дома. Допустим, я набралась бы храбрости и прошла по дому в ночной рубашке, что, впрочем, я еще могу себе представить, но точно не знала бы, как все объяснить, если бы постучалась случайно в комнату твоей мамы.

Броди обнял ее и прижал к себе.

– Непременно повешу на дверь табличку. Вдруг еще пригодится.

– Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. – Она чувствовала себя счастливым ребенком, ожидающим наступления Рождества. – Жаль, что нельзя остановить время.

– Но тогда бы мы не смогли пережить еще более прекрасные моменты в будущем, которые непременно случатся.

– А у нас есть будущее? – спросила Саманта и сама устыдилась вопроса. – Не отвечай, просто забудь.

– Почему? – Палец его скользнул по ее руке вниз. – Я скажу, что все зависит от нас. Ты этого хочешь?

– Мыслящая часть меня подсказывает, что это неразумно.

– Ах, вторая Саманта? Ясно. Мне она симпатична, но сейчас хотелось бы поговорить с первой Самантой. Что говорит она?

– Говорит, что готова ко всему.

– В чем же проблема?

– Я не привыкла ее слушать. Голос разума звучит громче и… – Она склонилась и поцеловала его в плечо. – И еще мне страшно.

– Мне тоже. Но это даже хорошо.

– Правда? – Прикосновения его были так приятны, что она зажмурилась. Он ласкал ее нежно, но уверенно, будто имеет на это право. В хорошем смысле.

Саманта никогда не могла долго оставаться на одном месте, не двигаясь, потому не любила массаж, но в таком положении готова была провести неделю.

– Конечно. Это доказывает, что желание наше искренне. Нам не безразлично, что будет. Мы испытываем чувства.

– Пожалуй. – С Кайлом она всегда была спокойна, никогда не волновалась, не опасалась, что ничего не получится. – Я рада, что ты со мной не из жалости.

– Я ломаю очки и теряю бумажники, но это не означает, что я не знаю, чего хочу в жизни.

– Ты живешь в Шотландии, а я в Бостоне.

– И что?

– Пытаюсь объяснить, почему у нас может не получиться.

– Хочешь, я объясню, почему все получится? Если, конечно, мы оба захотим. Я могу прилетать в Бостон. Могу даже освободить место на своем рабочем столе, чтобы тебе было где расположиться, когда ты прилетишь ко мне. И обязательно помою кружки.

Это неразумно, но так приятно. Саманта прижалась к нему:

– Ты выделишь мне место в своем офисе?

– Если обещаешь ни к чему не прикасаться.

– А к тебе можно прикасаться?

– Это я разрешаю. – Он перекатился и навис над ней. Только через час они вспомнили о шампанском и сделали по глотку.

– Пожалуй, это все же лучшее Рождество в моей жизни. – Саманта передала бутылку Броди.

– Будет еще много всего хорошего. Пусть это станет нашей первой традицией: пить шампанское в постели в канун Рождества.

У них впереди вся жизнь, они могу делать все, что захотят. Настанет день, когда им предстоит сделать выбор, но ведь не сегодня, правда? Сегодня они могут забыть обо всем и наслаждаться друг другом.

И этому они всецело отдались.

Гейл

– Бабуля, вставай!

Гейл открыла глаза и увидела, что Таб прыгает на ее кровати с носком, полным подарков, а Медведь – ее постоянный спутник – терпеливо ждет, сидя у двери.

Рядом с ним появилась Элла:

– Прости, мама! Таб, я же сказала тебе, что нельзя будить бабушку.

– Но я хочу разбирать подарки вместе с бабулей.

Гейл села в кровати, взяла внучку на руки и укрыла одеялом, опасаясь, что та замерзнет.

– Элла, посмотри у изножья кровати, кажется, там что-то есть.

Она закончила упаковывать подарки глубоко за полночь и сейчас волновалась, понравятся ли они.

Таб доползла первой и вытащила два носка.

– Они для мамы и тети Сэм. Значит, Санта заходил к тебе, бабуля. Ты его видела?

– Я крепко спала всю ночь.

В комнату заглянула Саманта:

– Кто-то здесь говорит о Санте?

– Он оставил для тебя носок! – Таб указала на него пальчиком.

Саманта сделала удивленное лицо:

– Санта принес нам подарки?

Зная, что Таб внимательно на них смотрит, Гейл последовала примеру Эллы и изобразила удивление. На этот раз она не совершит ошибку.

– Похоже, что так.

– Надо же. – Элла села на кровать и взяла носок. – Не могу поверить.

– Хочешь, я его открою? – Таб запрыгала от нетерпения. – Можно, мама?

– Нет, нельзя, – ответил за нее Майкл. – У тебя есть свой, а этот для мамы.

Таб занялась подарками, а Элла достала несколько коробочек с ее именем.

– Чувствую себя шестилетним ребенком. Неужели Санта и про нас не забыл? – Она многозначительно посмотрела на мать.

– Настоящее чудо, – поддержала Саманта.

Она взяла предназначавшийся для нее носок и с увлечением принялась доставать пакетики и коробочки.

Гейл наблюдала за ними и думала, как могла когда-то считать подарки и развлечения пустой тратой денег? Надо сделать над собой усилие и забыть о сожалении. С прошлым покончено.

– Снежный шар! – воскликнула Элла, встряхнула его и стала наблюдать, как падают снежинки. – Я всегда о нем мечтала.

– Предполагаю, он займет тебя не больше, чем на пять минут, – пробормотал Майкл, поцеловал жену в макушку и отправился в свою комнату, чтобы одеться.

После завтрака Гейл отвела дочерей в сторону.

– У нас с вами будет важное дело. – Она задумалась об этом после разговора с Мэри. – Давайте слепим снеговика.

– Отличная мысль, – улыбнулась Элла. – Я скажу Таб.

– Нет. На этот раз без Таб. Только мы втроем.

– Втроем будем лепить снеговика? – переспросила Саманта.

– Да, потому что мы этого никогда не делали. Надо исправлять ошибки. Возможно, вы скажете, что уже поздно, время не повернуть вспять…

– Мы даже об этом не думали, правда? – Элла посмотрела на сестру, и та покачала головой.

– Никогда не поздно.

Ее тон заставил Гейл задуматься, имела ли она в виду только снеговика. Саманта казалась ей не такой напряженной, как раньше. Она не эксперт в отношениях между мужчиной и женщиной, но, определенно, перемены связаны с Броди.

– Пойдемте, пока Таб играет с Майклом, – поторопила их Элла и взяла с вешалки куртку.

Они вышли на свежий, морозный воздух, поеживаясь и застегивая на ходу одежду.

– Здесь фантастически красиво, – выкрикнула Элла и закружилась на снегу. – Давайте приезжать сюда каждый год.

– Я уже все посчитала, думаю, мы сможем себе это позволить. Вот так ирония, – усмехнулась она, подхватила горсть снега и бросила в сестру.

– Ах ты…

Элла ответила, и начался настоящий снежный бой. Досталось и Гейл.

– А я думала, вы достаточно взрослые и не захотите играть в снежки, – произнесла она, отряхивая снег с волос. – В этом случае мне приятно осознавать, что ошибалась.

Элла вывернулась, пытаясь залезть под воротник.

– Она первая начала. – И рассмеялась, поняв, что сказала. – Давайте скорее лепить снеговика, пока мы сами не стали на него похожи.

Они втроем принялись за дело: катали шары, прихлопывали, добавляли снег. В какой-то момент Гейл осознала, что они строят нечто большее, чем снежную фигуру.

– Я тут вот о чем подумала. – Она выпрямилась, перевела дыхание и посмотрела, как Саманта утрамбовывает новую порцию снега. – Я могу поискать фотографии вашего отца, если еще хотите их увидеть. – Важны не ее желания, а их.

Элла повернулась, щеки ее горели.

– Не думаю, что мне бы этого хотелось. – Она покосилась на Саманту. – А тебе?

– Нет, – уверенно ответила та. – Раньше хотелось, теперь нет. Лучше думать о будущем, чем о прошлом.

– Согласна. И в твоем будущем я вижу снег. – Элла захохотала и бросила его в Саманту.

За спиной раздался смех Таб.

– А мы принесли вам нос и ручки. – Она протянула морковку и веточки.

Они вернулись в дом, дрожа от холода, но Гейл переполняла радость: она никогда так весело не проводила время с дочерями. Мэри права. Никогда не поздно…

Все собрались в гостиной у елки. Они с Мэри стояли рядом и наблюдали, как Майкл кружил Таб, одетую в подаренный Гейл костюм русалки. Саманта и Броди сидели рядом на диване и увлеченно что-то обсуждали. Кирсти и Элла развлекались со снежным шаром.

– Даже не представляла, что Рождество может быть таким.

– Я тоже.

Броди что-то сказал Саманте, и та весело рассмеялась. Они взялись за руки, и этот жест сказал о многом.

Я знаю тебя. Ты мой. Ты моя.

Мэри тоже заметила и улыбнулась:

– У тебя замечательная семья, Гейл.

– Да, замечательная. – И она благодарна судьбе за это. За второй шанс. За новых друзей. Даже за падение и удар по голове. Ведь, кто знает, может, не будь этого падения, не случилось бы и всего того, что произошло после. Некоторые принятые давно решения, возможно, были ошибочными. Она уже не узнает, рассуждать об этом бессмысленно. Важнее в дальнейшем принимать верные решения. Будущее будет строить она сама.

Над книгой работали