– Это была случайность, – отрезал он.

– Правда? Чем больше я думаю об этом, тем больше сомневаюсь, – продолжила она, наслаждаясь собой. – Ты не мог не заметить, что на камне лежала моя одежда.

Они добрались до тени огромной кроны дерева пипал. Дакш развернулся. Его челюсть была напряжена.

– Почему ты отказалась уйти с ним?

Значит, он слышал, по крайней мере, часть разговора. И это его расстроило, иначе он не стал бы демонстрировать столь низменные человеческие чувства. Она была польщена этим зрелищем, но уняла свое веселье.

– Именно по тем причинам, которые я назвала принцу, – сказала она. – Меня обвинили в заговоре с целью убийства королевской семьи Чанделы. Общение с кем-то вроде меня может сойти с рук Ачарье, но не наследному принцу королевства. Отец Ирфана ни за что такого не потерпит. Он может даже передать корону младшему сыну, а он полный придурок.

Он сжал губы:

– Итак, ты руководствовалась заботой об Ирфане.

– И всем его королевстве.

Она наклонила голову:

– Ты ожидал другого ответа?

– Ты принимаешь решения своей головой, а не сердцем.

Он сорвал лист с ветки и смял его в кулаке, как будто это как-то его задело.

– Иногда голова и сердце соглашаются.

Она ухмыльнулась:

– Вот если бы это ты просил меня убежать, тогда мне пришлось бы хорошенько подумать.

Он бросил на нее укоризненный взгляд:

– Будь серьезнее!

Ее глаза расширились.

– Я серьезно.

По крайней мере, отчасти.

– Ты приносил мне те цветы, когда я была больна, словно ухаживал за мной. Как могло устоять мое бедное, слабое сердце?

Его губы дрогнули, и она поздравила себя с победой. Он заслуживал, чтобы его дразнили: не за то, что приносил ей цветы, а за то, что перестал это делать.

– В любом случае, – продолжила она, сжалившись над ним, – я бы не хотела вновь стать причиной убийств.

– Ты же не винишь себя в том, что произошло? Ни в чем из этого не было твоей вины.

Он отбросил смятый листок и шагнул к ней:

– Если кто-то и виноват, так это королева Чанделы и регент Малвы.

Она вздохнула и посмотрела наверх сквозь ветви дерева пипал. Пока они разговаривали, опустились сумерки, а сейчас по небу пролетала стая скворцов. Они летели домой.

Дом – это то время и место, куда она никогда не сможет вернуться. Дворец с его лабиринтом коридоров, волшебная шепчущая галерея, розовые сады, прятки, в которые они играли в детстве, – все это ушло от нее навсегда.

– Разве имеет значение, чья это была вина? – спросила она. – В глазах всего мира виновата именно я. Ты знаешь, что сейчас время осеннего сбора урожая? В Аджайгархе празднование будет продолжаться четыре дня. Там будут борьба, пение, танцы, гонки на лодках по реке Кен. И много вкусной еды. Воздушный рис, самосы, ладду, пакоры. Я помню, как ела эти штуки, но уже забыла, каковы они на вкус.

Ченту украл у нее эти воспоминания. Так же, как и многие другие. Когда она подумала обо всем, что потеряла, ее сердце защемило от тоски.

– Ты попробуешь их снова, – сказал Дакш, сокращая расстояние между ними. – Однажды ты очистишь свое имя.

От его слов по ее телу пробежала волна тепла. Он стоял прямо рядом с ней и пристально на нее смотрел. Она попыталась улыбнуться:

– Ты так сильно веришь в мои способности?

– Да.

Он взял ее за запястье и нежно сжал. Его пальцы были легкими, сильными и теплыми. Она хотела, чтобы он никогда ее не отпускал. Пока он вот так держал ее за руку, не могло произойти ничего плохого. Она закрыла глаза, не в силах вынести силы своих чувств, и ощутила на своих волосах его горячее дыхание. Она задрожала от его близости, от его прикосновений.

– Дакш? – прошептала она.

– Хм-м?

– Помнишь, как я сказала, что у меня бывало и лучше? Я солгала.

О нет. Что на нее нашло? Почему она это сказала? Катьяни съежилась, ее охватило желание убежать и спрятаться.

Дакш приподнял ее подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. В темноте под кроной дерева его лицо сияло, словно было освещено пламенем.

– Я знаю, – просто сказал он.

Ее внутренности скрутило от смеси негодования и смущения.

– Ты ничего не знаешь! Может быть, тогда я сказала правду и лгу тебе прямо сейчас.

Его взгляд опустился на ее губы, и кончиками своих пальцев он погладил ее по щеке.

– Может, мне нужно попытаться еще раз, чтобы ты могла принять решение?

Его голос был мягким, но в то же время убедительным.

Она уставилась на него с полуоткрытым ртом. Ее тело плавилось от желания. Да. Она хотела, чтобы он поцеловал ее снова. Ей хотелось проскользить руками вверх по его груди, запутаться пальцами в его волосах, провести ногтями по его спине. Она хотела, чтобы он заключил ее в объятия и…

– Я рад, что ты решил навестить меня, Ирфан, – раздался резкий голос Ачарьи из-за дерева. – Принцы порой забывают своих учителей, когда берут на себя королевские обязанности.

– Я никогда вас не забуду, Ачарья, – последовал почтительный ответ Ирфана.

Дакш раздраженно фыркнул и опустил руки. Катьяни отступила на шаг назад, пытаясь унять бешеный стук в груди. Богиня, еще буквально пару секунд…

Из-за дерева появился Ачарья. Рядом с ним стоял Ирфан, окруженный группой старших учеников. Когда Ачарья заметил Катьяни и Дакша, то нахмурил брови.

– Что вы двое здесь делаете? Вы опоздаете на ужин.

– Мы ждали вас, Ачарья, – сказала Катьяни со всей искренностью, на какую была способна. Ирфан бросил на нее пронзительный взгляд.

– Что ж, пойдемте в обеденный зал, – сказал Ачарья. – Наследный принц Ирфан присоединится к нам и останется на ночь.

Дакш шел в ногу со своим отцом; Катьяни шла позади группы, чтобы никто не заметил, как она взволнована.

Неужели коварный старик позволил Ирфану встретиться с ней в надежде, что у нее возникнет искушение уйти с ним и оставить его сына в покое? Бедный Ачарья Махавира, от нее не так-то просто избавиться.

На следующее утро Ирфан уехал. Не сводя глаз с Катьяни, он подбирал слова для прощания.

– Если тебе что-нибудь понадобится – вообще, что угодно, – пожалуйста, обращайся ко мне, – сказал он, садясь в карету.

– До свидания, наследный принц, – сказала она вежливо, чувствуя, что их обоих пронзает горячий взгляд Дакша.

Карета укатила, и Дакш пробормотал: «Скатертью дорога».

Она испуганно посмотрела на него, но он уже отвернулся и шел обратно внутрь с другими учениками.

Но ей