Шрифт:
Закладка:
– Это была случайность, – отрезал он.
– Правда? Чем больше я думаю об этом, тем больше сомневаюсь, – продолжила она, наслаждаясь собой. – Ты не мог не заметить, что на камне лежала моя одежда.
Они добрались до тени огромной кроны дерева пипал. Дакш развернулся. Его челюсть была напряжена.
– Почему ты отказалась уйти с ним?
Значит, он слышал, по крайней мере, часть разговора. И это его расстроило, иначе он не стал бы демонстрировать столь низменные человеческие чувства. Она была польщена этим зрелищем, но уняла свое веселье.
– Именно по тем причинам, которые я назвала принцу, – сказала она. – Меня обвинили в заговоре с целью убийства королевской семьи Чанделы. Общение с кем-то вроде меня может сойти с рук Ачарье, но не наследному принцу королевства. Отец Ирфана ни за что такого не потерпит. Он может даже передать корону младшему сыну, а он полный придурок.
Он сжал губы:
– Итак, ты руководствовалась заботой об Ирфане.
– И всем его королевстве.
Она наклонила голову:
– Ты ожидал другого ответа?
– Ты принимаешь решения своей головой, а не сердцем.
Он сорвал лист с ветки и смял его в кулаке, как будто это как-то его задело.
– Иногда голова и сердце соглашаются.
Она ухмыльнулась:
– Вот если бы это ты просил меня убежать, тогда мне пришлось бы хорошенько подумать.
Он бросил на нее укоризненный взгляд:
– Будь серьезнее!
Ее глаза расширились.
– Я серьезно.
По крайней мере, отчасти.
– Ты приносил мне те цветы, когда я была больна, словно ухаживал за мной. Как могло устоять мое бедное, слабое сердце?
Его губы дрогнули, и она поздравила себя с победой. Он заслуживал, чтобы его дразнили: не за то, что приносил ей цветы, а за то, что перестал это делать.
– В любом случае, – продолжила она, сжалившись над ним, – я бы не хотела вновь стать причиной убийств.
– Ты же не винишь себя в том, что произошло? Ни в чем из этого не было твоей вины.
Он отбросил смятый листок и шагнул к ней:
– Если кто-то и виноват, так это королева Чанделы и регент Малвы.
Она вздохнула и посмотрела наверх сквозь ветви дерева пипал. Пока они разговаривали, опустились сумерки, а сейчас по небу пролетала стая скворцов. Они летели домой.
Дом – это то время и место, куда она никогда не сможет вернуться. Дворец с его лабиринтом коридоров, волшебная шепчущая галерея, розовые сады, прятки, в которые они играли в детстве, – все это ушло от нее навсегда.
– Разве имеет значение, чья это была вина? – спросила она. – В глазах всего мира виновата именно я. Ты знаешь, что сейчас время осеннего сбора урожая? В Аджайгархе празднование будет продолжаться четыре дня. Там будут борьба, пение, танцы, гонки на лодках по реке Кен. И много вкусной еды. Воздушный рис, самосы, ладду, пакоры. Я помню, как ела эти штуки, но уже забыла, каковы они на вкус.
Ченту украл у нее эти воспоминания. Так же, как и многие другие. Когда она подумала обо всем, что потеряла, ее сердце защемило от тоски.
– Ты попробуешь их снова, – сказал Дакш, сокращая расстояние между ними. – Однажды ты очистишь свое имя.
От его слов по ее телу пробежала волна тепла. Он стоял прямо рядом с ней и пристально на нее смотрел. Она попыталась улыбнуться:
– Ты так сильно веришь в мои способности?
– Да.
Он взял ее за запястье и нежно сжал. Его пальцы были легкими, сильными и теплыми. Она хотела, чтобы он никогда ее не отпускал. Пока он вот так держал ее за руку, не могло произойти ничего плохого. Она закрыла глаза, не в силах вынести силы своих чувств, и ощутила на своих волосах его горячее дыхание. Она задрожала от его близости, от его прикосновений.
– Дакш? – прошептала она.
– Хм-м?
– Помнишь, как я сказала, что у меня бывало и лучше? Я солгала.
О нет. Что на нее нашло? Почему она это сказала? Катьяни съежилась, ее охватило желание убежать и спрятаться.
Дакш приподнял ее подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. В темноте под кроной дерева его лицо сияло, словно было освещено пламенем.
– Я знаю, – просто сказал он.
Ее внутренности скрутило от смеси негодования и смущения.
– Ты ничего не знаешь! Может быть, тогда я сказала правду и лгу тебе прямо сейчас.
Его взгляд опустился на ее губы, и кончиками своих пальцев он погладил ее по щеке.
– Может, мне нужно попытаться еще раз, чтобы ты могла принять решение?
Его голос был мягким, но в то же время убедительным.
Она уставилась на него с полуоткрытым ртом. Ее тело плавилось от желания. Да. Она хотела, чтобы он поцеловал ее снова. Ей хотелось проскользить руками вверх по его груди, запутаться пальцами в его волосах, провести ногтями по его спине. Она хотела, чтобы он заключил ее в объятия и…
– Я рад, что ты решил навестить меня, Ирфан, – раздался резкий голос Ачарьи из-за дерева. – Принцы порой забывают своих учителей, когда берут на себя королевские обязанности.
– Я никогда вас не забуду, Ачарья, – последовал почтительный ответ Ирфана.
Дакш раздраженно фыркнул и опустил руки. Катьяни отступила на шаг назад, пытаясь унять бешеный стук в груди. Богиня, еще буквально пару секунд…
Из-за дерева появился Ачарья. Рядом с ним стоял Ирфан, окруженный группой старших учеников. Когда Ачарья заметил Катьяни и Дакша, то нахмурил брови.
– Что вы двое здесь делаете? Вы опоздаете на ужин.
– Мы ждали вас, Ачарья, – сказала Катьяни со всей искренностью, на какую была способна. Ирфан бросил на нее пронзительный взгляд.
– Что ж, пойдемте в обеденный зал, – сказал Ачарья. – Наследный принц Ирфан присоединится к нам и останется на ночь.
Дакш шел в ногу со своим отцом; Катьяни шла позади группы, чтобы никто не заметил, как она взволнована.
Неужели коварный старик позволил Ирфану встретиться с ней в надежде, что у нее возникнет искушение уйти с ним и оставить его сына в покое? Бедный Ачарья Махавира, от нее не так-то просто избавиться.
На следующее утро Ирфан уехал. Не сводя глаз с Катьяни, он подбирал слова для прощания.
– Если тебе что-нибудь понадобится – вообще, что угодно, – пожалуйста, обращайся ко мне, – сказал он, садясь в карету.
– До свидания, наследный принц, – сказала она вежливо, чувствуя, что их обоих пронзает горячий взгляд Дакша.
Карета укатила, и Дакш пробормотал: «Скатертью дорога».
Она испуганно посмотрела на него, но он уже отвернулся и шел обратно внутрь с другими учениками.
Но ей
